а вечером пришел поздно, когда я уже заснул. Меня разбудил тихий старческий плач. Фризоргер стоял на коленях и молился. – Что с вами? – спросил я, дождавшись конца молитвы. Фризоргер нашел мою руку и пожал ее. – Вы правы, – сказал он. – Пауль не был в числе двенадцати апостолов. Я забыл про Варфоломея. Я молчал. – Вы удивляетесь моим слезам? – сказал он. – Это слезы стыда. Я не мог, не должен был забывать такие вещи. Это грех, большой грех. Мне, Адаму Фризоргеру, указывает на мою непростительную ошибку чужой человек. Нет, нет, вы ни в чем не виноваты – это я сам, это мой грех. Но это хорошо, что вы поправили меня Все будет хорошо. Я едва успокоил его, и с той поры (это было незадолго до вывиха ступни) мы стали еще большими друзьями. Однажды, когда в столярной мастерской никого не было, Фризоргер достал из кармана
|
|