Варлам Шаламов

Сергей Агишев

Шаламов в англоязычной «Антологии русской поэзии»

«Фактически поэт непереводим, отгорожен от другого народа частоколом традиций, принципов – не только литературных, но и бытовых. Ведь поэзия – вся в недоговоренности, в полунамеке, где вся тонкость ощущается только родным по языку человеком»[1]. Эти обезоруживающие фразы Варлама Шаламова, казалось, должны поставить крест на том, чтобы средствами другого языка попытаться донести все богатство наследия того или иного поэта до иноязычного ценителя поэзии.

Антология русской поэзии

Творя перевод, творишь собственные стихи – лишь бы первичный материал внутренне содержал поэзию. Сам Шаламов пробовал себя на этом поприще (см. в частности, переводы из Хаима Мальтинского).

Поэтому не без интереса следует отнестись к попытке английских поэтов и переводчиков Роберта Чандлера, Бориса Дралюка и Ирины Машински собрать и обобщить трехвековой опыт переводов английскими поэтами стихов своих русских собратьев. Из опытов прошлых лет, а также из своих собственных, составители создали антологию русской поэзии XVIII–XXI вв. (The Penguin Book of Russian Poetry, 2015), включившую в себя английские переводы наиболее значимых, с точки зрения редакторов, произведения шестидесяти шести русских и советских поэтов (Державин, Крылов, Жуковский, Батюшков, Вяземский, В. Кюхельбекер, Дельвиг, Баратынский, Языков, Пушкин, Тютчев, Лермонтов, А. Толстой, Фет, Майков, Некрасов, Анненский, Сологуб, Гиппиус, Бунин, Теффи, Кузмин, Брюсов, Волошин, Блок, Хлебников, Парнок, Гумилев, Ходасевич, Ахматова, Пастернак, Мандельштам, Присманова, Цветаева, Маяковский, Г. Иванов, Есенин, Олейников, Заболоцкий, Введенский, Хармс, Шаламов, Тарковский, Петровых, Берггольц, Липкин, Озеров, Симонов, Галич, Слуцкий, Самойлов, Гамзатов, Межиров, Окуджава, Винокуров, Лиснянская, Корнилов, Вознесенский, Евтушенко, Чудаков, Ахмадуллина, Высоцкий, Бродский, Пригов, Шварц, Бородитская).

Особое место в этом сборнике, безусловно, занимает поэтическое наследие Шаламова, представленное восемнадцатью стихотворениями и поэмой «Аввакум в Пустозерске» в переводе Р. Чандлера. Он же является автором вступительной статьи к публикации стихотворений Шаламова (p. 382–385). В общем очерке Р. Чандлер одним из немногих на современном Западе прямо называет «Колымские рассказы» величайшим сочинением о ГУЛАГе (p. xv).

О нелегкой поэтической работе – поиске и проникновении переводчика в материал, сомнениях и спорах Р. Чандлера с коллегами – сайт Shalamov.ru сообщал посредством публикаций статей самого Р. Чандлера, а также Леоны Токер и Джозефины Лундблад-Янич.

Наверное, оценки филологов, лингвистов, переводчиков и исследователей творчества Шаламова представленных в антологии опытов поэтического перевода стихотворений Варлама Тихоновича будут неоднозначны, породят споры и, хочется верить, новые попытки и варианты. Однако уже сейчас можно поздравить Р. Чандлера с гениальными поэтическими находками, среди которых перевод одной из строф «Аввакума в Пустозерске»:

Сурового бога
Гремели слова:
Страдания много,
Но церковь – жива.
The words of the Lord
were claps of thunder.
The Church endures;
it will never go under.

Или:

Я думал, что будут о нас писать
Кантаты, плакаты, тома;
Что шапки будут в воздух бросать
И улицы сойдут с ума.

Когда мы вернемся в город — мы,
Сломавшие цепи зимы и сумы,
Что выстояли среди тьмы.

Но город другое думал о нас,
Скороговоркой он встретил нас.
I thought they would make us the heroes
of cantatas, posters, books of all kinds;
that hats would be flung in the air
and streets go out of their minds.

We had returned.
We were unbowed.
We had stayed true.

But the city had thoughts of its own;
it just muttered a word or two.

Появление антологии произведений такого широкого спектра русских поэтов в англоязычном пространстве поможет понять мировому читателю уникальное место каждого из них в русской культуре. Это актуально и для России, которая сама еще только осознает, что недавно обретенный ею Шаламов-поэт, несмотря на все умолчания, никогда не сходил и не сойдет с поэтического Олимпа.