Варлам Шаламов
Темы: Спектакли

Ольга Ключарёва, Яков Рубин

Яков Рубин: «Шаламов – не про лагеря. Он весь – про человека»

В дни Открытого фестиваля «Четвертая Вологда»-2021 Вологодский камерный драматический театр в очередной раз показал спектакль «Отче наш» по произведениям В. Т. Шаламова. Этому спектаклю уже двадцать лет. Художественный руководитель театра Яков Рубин рассказывает об истории спектакля и своем пути к Шаламову.

– Яков Романович, в вашем спектакле «Отче наш» есть невероятные актёрские работы, решение постановки также точнейшим образом попадает в цель, находится в русле шаламовских тем и служит великолепным образным отражением мысли автора. Пожалуйста, расскажите, как вы шли к этой постановке. Как и через что шла ваша работа с актёрами, что вы сделали для того, чтобы «вскрыть» эти тексты?

Яков Романович Рубин

– Я могу рассказать, как складывались мои собственные, личные взаимоотношения с удивительной личностью Шаламова и его поразительными текстами. Я родился в семье, где по линии мамы мои предки были священнослужители. После революции её дед и родители были перемещены на север и остались там на поселении. Мама родилась уже в Архангельске. То есть, «тема репрессий» через нашу семью прокатилась-прошлась, и это для меня важно! Однако, как ни странно, я приблизительно лет до тридцати ничего не знал о Варламе Шаламове. Ни-че-го! Едва слышал, быть может, это имя. И только в 90-е годы, благодаря Марине Николаевне Вороно – тогда заведующей музеем Шаламова (в то время, собственно, и создавался музей) и шаламоведу Валерию Васильевичу Есипову – я начал знакомиться с прозой Шаламова подробно. И ещё – в руках у меня оказались материалы Шаламовских чтений, которые и до сей поры проводятся регулярно в Шаламовском доме. И вот я прочел его колымскую прозу, его стихи... И меня всего «перевернуло»! То, что там было – это катастрофа для привычного сознания! И всё это буквально обрушилось на меня... Прочёл изданные тогда его записные книжки… И Марина Вороно сказала мне: «Сочини что-нибудь для чтений!» Я оторопел: «Как это сделать?!». Но мысль уже запала... Это был 2000-й год, и мы тогда только что создали наш маленький театр. Через год уже выпустили спектакль «Отче наш». Сейчас ему исполнилось 20 лет. Валерий Васильевич Есипов очень помог – снабдил материалами, исследованиями. Я слушал, читал и вникал... И вот, благодаря Марине Николаевне и Валерию Васильевичу, получился спектакль.

– А какие вещи Шаламова для вас раскрыли то, о чём вы говорите как о крайнем потрясении?

– Это те рассказы, которые вошли в спектакль – «Шерри-бренди», «Сентенция», «Протезы», «Афинские ночи», «Выходной день»… И, конечно же, «Четвертая Вологда» – тут проходит линия взаимоотношений со слепым отцом-священником, одна из ключевых в спектакле. Нам было важно всё в его поэзии и прозе, что касается веры, богоборчества, поиска и ненахождения Отца Небесного. Наш спектакль именно об этом…

Мы с актрисой Ириной Джапаковой стали отбирать фрагменты его рассказов, распечатывали тексты на машинке, склеивали листы между собой. Это были отрывки самых разных произведений Шаламова, а иногда одна или две фразы из его записных книжек. Когда мы все это склеили – получилась бумажная «простыня», длиною в три метра – настоящий «гомеровский» свиток. А в нем, словно в магическом кристалле, всё преображается, все шаламовские истории друг сквозь друга как бы «просвечивают». И мы вдруг поняли простую, но важную вещь: все его произведения теснейшим образом связаны друг с другом! Что, на самом деле, циклы его рассказов – это форма романная… Такой вот невероятный, мозаичный принцип построения… Это наше «открытие» и стало ключом к пониманию формы и содержания будущего спектакля. Так это рождалось. А потом я придумал пространство спектакля – вот эти седые – не то колонны разрушенного храма, не то спиленные на разной высоте деревья, не то оплывшие свечи (они были «подсвечены» изнутри). И зеркальный пол – холодный, как лёд. Он отражал и вытягивал пространство. Босые актеры в рубищах такого же цвета и фактуры, как и колонны. Словно раннехристианская община, гонимая римской властью. Община людей, ищущих Бога или борющихся с Ним. Это ещё не поздняя «государственная религия»… Здесь ещё всё зыбко, ещё ничего не доказано! Оттого и обращение к Богу – бескомпромиссное, страстное, открытое.

– Вертикальный разговор с Богом! С Богом, от которого нет, а может быть, и не будет ответа?

– Совершенно верно. Итак, возник образ позднеримской общины христиан, загнанных в катакомбы. И нет для этих голодных и измученных людей ничего важнее вопросов бытия. И ещё – вопросов к себе и к Отцу Небесному. И наш спектакль оказался не про лагеря (как и весь Шаламов!), а про Человека. Вне политики, вне отношений с властью. Только человек и предстояние его перед лицом Бога за секунду до смерти!

– Можно ли проводить параллели с кем-то другим из авторов, драматургов?

– Можно, наверное, проводить некоторые аналогии с экзистенцией Сартра. Однако Шаламов вышел далеко за пределы сартровских идей. Он весь – через собственную свою жизнь и смерть. Он через собственную душу и плоть всё проверил.

– То, о чём вы рассказали – о сценографическом, сценическом решениях, – очень важно. Как вы работали с актёрами? Ведь спектакль – во многом через актёров.

– Принцип был таков: актёр сам выбирает для себя текст. А значит, ему нужно прочесть всего Шаламова «насквозь». И это дает актёру дополнительный объём, обеспечивает предельное погружения в темы и тексты. И каждый артист, участник постановки, нашёл свой собственный текст Шаламова – то, что ему близко. Актёры приходили в спектакль и уходили… Вместе с этими приходами-уходами менялся спектакль. Скажем, новеллы «Графит» и «По снегу» ушли из постановки, но появилась «Белка» – актриса Елена Смирнова сама выбрала и прожила в белке неудачную попытку побега. Спектакль живёт, конечно, благодаря текстам и благодаря актёрам, их выбравшим и прожившим.

– Какова ваша творческая судьба и биография, какие спектакли вы делаете в Камерном театре сейчас?

– Я окончил режиссёрский факультет ГИТИСа, работал в Вологодском ТЮЗе. Потом с группой единомышленников–артистов создал Камерный драматический театр. Этот театр – наш дом. Таковым он был задуман – таким и остаётся. Спектакли я выбираю и делаю также исключительно на артистов. Социально мы незащищены. Но наша практика показала, что если существовать свободно и открыто, то неизбежно сложится хороший и здоровый творческий коллектив. Мы дружим и сосредоточены только на нашем любимом деле.

– В спектакле читается высокая степень партнёрства, понимания людьми друг друга, «подхватываемость».

– Это очень важно и для зрителей, и для нас самих. Мы любим и бережём спектакль «Отче наш», сохраняем его в нашем репертуаре. С удовольствием показываем его в Шаламовские дни в Вологде, возили на гастроли, например, на социальный форум «Пилорама», который проходил в музее политических репрессий «Пермь-36», на конференции в Прагу и Берлин… Спасибо вам, Ольга, за встречу и беседу, за интерес к театру и нашему шаламовскому спектаклю.

19 июня 2021