Вступления к книге.
Настоящая публикация на сайте осуществлена по изданию:
Я к вам пришел/Борис Лесняк. Я выбрала Колыму (архивы памяти)/Нина Савоева-Гокинаева. – М. – Возвращение, 2016. – 160 с.
Слово к читателю
Читатель, ты держишь в руках редкостную книгу, состоящую из воспоминаний двух замечательных людей. Один из них прошел все круги рукотворного ада архипелага ГУЛАГ в качестве зэка и остался Человеком. Другая отдавала все свои нравственные и профессиональные силы спасению заключенных в качестве главврача гулаговской больницы. Под одну обложку эти воспоминания (а точнее, свидетельства очевидцев и участников страшного лагерного существования) попали не случайно: зэк и главврач стали со временем мужем и женой.
В книге – правда о годах сталинских репрессий, на мой взгляд написанная с не меньшей эмоциональной и художественной силой, чем «Один день Ивана Денисовича» Александра Солженицына, «Колымские рассказы» Варлама Шаламова, воспоминания Льва Разгона.
Арестованный по ложному доносу профессионального осведомителя НКВД и попавший в застенки Лубянки со второго курса 3-го Московского мединститута, девятнадцатилетний Борис Лесняк выстоял на многочисленных допросах с пристрастием, не оклеветал по подсказкам следователя ни себя, ни других, и потому в апреле 1938 года получил «всего-то» 8 лет исправительно-трудовых лагерей с отбыванием срока наказания на колымских приисках.
Всё, о чем написал Борис Николаевич, – свидетельства очевидца, который быстро превратился в доходягу, не чаявшего пережить зиму 1941–1942 года, но остался в живых лишь благодаря случаю. В книге, впервые изданной в Магадане в 1998 году тиражом 1000 экземпляров, мастерски переданы и страшные сцены человеческого падения, и мучительства безвинно осужденных, и образы людей весьма достойных, способных внести заметный вклад в культуру и науку страны, но обреченных преступной властью на страдания, издевательства и смерть в системе ГУЛАГа.
Всё это найдет в книге читатель, которому небезразлична трагическая история страны в ХХ веке и который задумывается о путях развития страны в веке ХХI. Всё, кроме одного потрясающего факта из жизни Бориса Николаевича Лесняка. Этот светлый человек, философ, оставшийся до конца своих дней жизнелюбом, несмотря на пережитое, нашел в себе нравственные и творческие силы, чтобы всего-то через четыре года после возвращения в 1972 году в Москву основать известный сегодня Московский клуб афористов.
Врожденное чувство юмора, добрый нрав этого человека нашли выход в замечательных ироничных рассказах, детских стихах, сказках, эпиграммах. Борис Николаевич публиковался во многих журналах и газетах. В 1970 году в Магадане была издана его книга «Ветер из щели», в которую вошли юмористические миниатюры, литературные пародии, афоризмы. Когда Бориса Николаевича не стало, в память о нем его колымскими друзьями был выпущен красочный сборник его стихов для детей про северных зверей и птиц – «Снежный заповедник».
Другая светлая личность из этой книги, Нина Владимировна Савоева, оказалась на Колыме по... собственному желанию!
Она родилась в Северной Осетии в 1916 году, в зажиточной крестьянской семье, которая неустанно трудилась, добывая свой нелегкий хлеб. Из четырех сестер в школу ходила только Нина, и ей приходилось работать вдвойне, чтобы доказать свое право на учебу.
Тяга к знаниям оказалась сильнее всех обстоятельств и сопротивления отца, насмешливо называвшего ее «княгиней». Еще ребенком Нина знала, что непременно станет врачом. Целеустремленный, твердый характер привел ее к исполнению мечты. В 1935 году, после окончания двухгодичных подготовительных курсов медфакультета МГУ, она успешно сдала экзамены и стала студенткой 1-го Московского мединститута. В то время это был ведущий медицинский вуз страны.
Академик Н.Н. Бурденко читал лекции по хирургии, знаменитый клиницист, основатель школы клиники внутренних болезней профессор М.П. Кончаловский – по терапии.
«Считаю одной из самых больших удач своей жизни, – пишет Нина Владимировна, – что мои институтские учителя – профессора, ассистенты, люди высокой общей культуры и высокого профессионализма, интеллигенты в российском понимании этого слова, – передавали нам не только свои знания и опыт, но и учили врачебной ответственности, состраданию, а также прививали нравственные идеалы, культуру поведения, культуру быта..
Именно эти нравственные идеалы побудили Нину Владимировну сделать свой выбор по окончании института в 1940 году: из четырех предложенных ей мест она выбрала Магадан – город заключенных, как называла его комиссия по распределению молодых врачей.
Студенческие годы Нины Владимировны пришлись на самый пик сталинского террора. Первый медицинский не был исключением. За несколько лет было арестовано множество окружавших ее людей, как среди преподавательского состава, так и среди студентов и членов их семей. На малой родине Нины Владимировны тоже происходили массовые «чистки», в чем она с горечью убеждалась, ежегодно приезжая в родную Осетию в дни летних каникул.
«Всё это вызывало у меня глубокое волнение, тревогу и заставляло думать. Вот почему я считала, что в моих знаниях и в моей помощи больше всего нуждаются ТАМ».
«Там». Нина Владимировна скоро стала главврачом севлаговской больницы и спасла многих зэков.
Эти строки взяты мной из небольшой книжки Нины Владимировны «Я выбрала Колыму», изданной в Магадане в 1996 году на средства общества «Поиск незаконно репрессированных» тиражом 500 экземпляров. Надписывая мне экземпляр, Нина Владимировна сказала: «Не хочется мне Вам ее дарить – плакать будете!» И действительно, так и произошло, хотя, казалось бы, столько написано о ГУЛАГе, столько прочитано… Теперь эта книга перед вами.
Я благодарен судьбе за то, что она свела меня с этой удивительной парой – Ниной Владимировной и Борисом Николаевичем, и за то, что я общался с этими светлыми людьми до их ухода из жизни.
Александр Локтев, член Союза писателей Москвы, доктор технических наук.
С высоко поднятой головой
Лесняк Борис Николаевич и его супруга, Савоева Нина Владимировна, были высокообразованными, культурными и благородными людьми, медиками, очень простыми в обращении и общительными. Борис Николаевич был еще и мастером на все руки, после лагеря окончил вуз и успешно работал на одном из заводов в Магадане. Впрочем, и его половина – мастерица и рукодельница!В их уютной московской квартире на стенах и полочках висели и стояли различные поделки из корней деревьев, из проволоки, из материи, маски и небольшие скульптурные портреты из гипса, воска и иных материалов. И в основном эти творения отражали Север. До сих пор в этой квартире, где сегодня живет их дочь Татьяна, многое напоминает Колыму.
Эта суровая, забытая Богом и властью тогда (да и сейчас) земля, навсегда породнила «врага народа» Лесняка и коммунистку Савоеву. Как это произошло?
Бориса Николаевича и Нину Владимировну я разыскал в начале девяностых годов, и подружился с ними, и, конечно же, расспрашивал их о прошлой, колымской жизни, о том, как они нашли друг друга. Борис Николаевич, в отличие от Нины Владимировны, не любил говорить о личной жизни и зачастую одергивал супругу, когда та охотно и эмоционально делилась своими воспоминаниями. О личной жизни своих знакомых я тоже рассказывать не буду. Скажу лишь о том, что эти люди действительно любили друг друга и верили друг другу, как говорится, до могилы.
После того как они решили связать свои жизни в единую, Нину Владимировну не раз вызывали «на ковер» маститые коммунисты и отчитывали, как школьницу, за то, что она решила выйти замуж за «врага народа»…
– Я-то была не дура, видела, что творится вокруг, знала, была уверена, что большая часть заключенных ни в чем не виноваты перед народом, – рассказывала мне Нина Владимировна в одну из встреч. – А в Борисе была уверена на все сто процентов! И тогда, в 1945 году на Беличьей, он поступил правильно! Хотя и был не рад тому, что за него мне доставалось. Даже предлагал расстаться, чтобы я не пострадала из-за него…
Но, будучи девушкой кавказских кровей, Нина Владимировна настойчиво боролась за себя и в то время только что освободившегося из лагеря, бесправного Бориса Николаевича. Когда ей предложили выбор – Лесняк или партия, – она выбрала Лесняка и положила партбилет на стол. От лагеря ее спасло чудо. Точнее, земляк, М.А. Гагкаев. Несмотря на то, что Михаил Андреевич был строг и суров к подчиненным, в том числе и к Савоевой, он, будучи начальником Северного ГПУ – по сути, царь и бог, – посодействовал тому, чтобы не привлекать главврача Савоеву к уголовной ответственности «за потерю бдительности». Поэтому в срочном порядке молодых супругов-медиков отправили в неимоверную глухомань – в Западное горнопромышленное управление (ныне – Сусуманский район), в лагерную больницу одного из таежных приисков-лагерей. Потом, со временем, они перебрались в центр ЗГПУ, поселок Сусуман, а затем и в Магадан. Но до этого им пришлось не один год скитаться по колымским таежным поселкам…
У Бориса Николаевича я как-то спрашивал, как он относится к тому, что с ним случилось в жизни. И отвечал он (это было видно) искренне:
– Я просто счастлив! У меня любимые жена, дочь, внучка! Что еще нужно человеку! Деньги? Может быть, но это не главное. Главное, как я думаю, быть и оставаться всегда человеком!..
– Борис Николаевич, но я не это имел в виду…
– Понимаю, понимаю. То, что произошло со мной и с миллионами таких, как я, конечно, беда. Но всё позади, и я счастлив! Я не держу зла и обиды ни на кого…
Вот так! Примерно такие же ответы я слышал от тысяч бывших колымских узников. У Бориса Николаевича есть такой афоризм: «Каждый человек проходит по жизни под конвоем собственной совести!»
Б.Н. Лесняк и Н.В. Савоева прошли по жизни с высоко поднятой головой «под конвоем собственной совести». Они всегда помогали людям, и не только как медики, но и как люди, умеющие безвозмездно творить добро, ценить настоящую дружбу, прощать ошибки. До последних дней они поддерживали связь (переписывались, звонили друг другу) с бывшими колымчанами. А в 1970–90-е годы их квартира в Москве была надежным пристанищем для друзей.
О том, что пришлось пережить Борису Николаевичу и Нине Владимировне за годы пребывания на Колыме, и о сотнях бывших и еще ныне живущих колымчан они рассказывают в своих книгах «Я выбрала Колыму» и «Я к вам пришёл!», вышедших на Колыме в середине 1990-х годов малыми тиражами.
Хочется верить, что новое поколение россиян извлечет из написанного Ниной Владимировной и Борисом Николаевичем существенную пользу для себя и своих потомков.
Иван Паникаров, директор музея «Память Колымы», пос. Ягодное, Магаданская область.
От издателя
Наше Московское историко-литературное общество «Возвращение» не нуждается в представлении. Выпущенные им книги говорят за себя. Среди них четыре принадлежат перу Георгия Демидова – лагерного друга Варлама Шаламова. Взгляды этих выдающихся писателей на то, какой должна быть литература после Колымы и Освенцима, несхожи, но страстный литературный спор, отраженный в их переписке не унижает, а возвышает авторов.
Совсем другой случай запечатлен в книге воспоминаний Бориса Лесняка. Врач Нина Савоева, его будущая жена, и он спасли лагерника Варлама Шаламова от неминуемой гибели.
В середине 90-х годов, когда я составлял второй том мемуарного сборника «Доднесь тяготеет», Борис Лесняк попросил меня напечатать главу из своих воспоминаний, отражающую его оценку личности Шаламова, порой весьма негативную. Тогда я ответил, что «Доднесь тяготеет» не место для выяснения растянувшихся на десятилетия отношений двух друзей-литераторов.
Опыт общения Майи Александровны Симоновой – внучки Лесняка и публикатора его воспоминаний с назначенными мною редакторами, ответственными за его книгу, обернулся сокращением авторского текста, поскольку в ином случае они были не согласны поставить свою редакторскую подпись под этим текстом. Майя Александровна обратилась ко мне с просьбой выпустить эту книгу в первоначальной, авторской редакции. Что мы и делаем.
Предлагаемая читателям книга воспоминаний Бориса Лесняка в 1998 году была издана Магаданским книжным издательством, и не дело Обществу «Возвращение», созданному бывшими узниками ГУЛАГа, печатать выхолощенные тексты.
Мемуарист с высоты своей общей с Варламом Шаламовым судьбы нелицеприятно оценивает разнообразные отклонения – с его точки зрения – Шаламова от реальных обстоятельств его лагерной жизни, недоумевает по поводу тех или иных поступков замечательного писателя по отношению к людям, немало сделавшим в свое время для облегчения его судьбы. Мое мнение таково – один лагерник вправе судить другого по тем критериям, которые выработались в процессе нашей многолетней каторжной жизни. Но читатель, не прошедший этой страшной школы, должен помнить и другое. Творчество – это прежде всего преображение. Известные строки Ахматовой: «Когда б вы знали, из какого сора…» – точное описание творческого процесса. Поэтому будем помнить – рассказанное на этих страницах, как бы оно нас ни огорчало, не умаляет писателя Шаламова. Еще жестче Борис Лесняк судит Евгению Гинзбург.
Но здесь дело проще и понятней. Да, ее «Крутой маршрут» для многих, к счастью, не нюхавших сталинских лагерей, стал открытием – открыл глаза на происходившее в их стране… Но это не проза, а мемуары. И потому Лесняк вносит свои многочисленные и правомерные поправки в описание событий, которым он был свидетелем, и людей, которых он близко знал. Я считаю – он также не умаляет заслуги Евгении Гинзбург, но приближает нас к той правде о нашем времени, которой чем больше – тем лучше.
С.С. Виленский, главный редактор издательства «Возвращение»
Все права на распространение и использование произведений Варлама Шаламова принадлежат А.Л.Ригосику, права на все остальные материалы сайта принадлежат авторам текстов и редакции сайта shalamov.ru. Использование материалов возможно только при согласовании с редакцией ed@shalamov.ru. Сайт создан в 2008-2009 гг. на средства гранта РГНФ № 08-03-12112в.