Варлам Шаламов
Варлам Шаламов. Фото из газеты «Московские новости»
Варлам Шаламов (1907 – 1982)

«Я пишу о лагере не больше, чем Экзюпери о небе или Мелвилл о море. Мои рассказы — это, в сущности, советы человеку, как держать себя в толпе… Не только левее левых, но и подлиннее подлинных. Чтобы кровь была настоящей, безымянной».

Варлам Шаламов

О целях и задачах проекта читайте в разделе «О сайте».

Первое знакомство с Шаламовым

Новости

Сергей Соловьёв, «Теория искусства и жизни была у него законченная…» (28 сентября 2020)

«В минувшем столетии европейский мир, державшийся — как еще недавно казалось — на гуманистических ценностях, породил Освенцим и Колыму. В результате философы второй половины ХХ века столкнулись с парадоксом: культура и варварство, оказывается, вовсе не полюса человеческой цивилизации — напротив, эти вещи вполне совместимы. Большинство мыслителей так и остановились перед этим парадоксом, лишь описав его с разной степенью выразительности. Некоторые склонились перед ним в отчаянии — как Теодор Адорно, зафиксировавший: “Освенцим доказал, что культура потерпела крах”. Другие оказались способны лишь на циническую усмешку — как большинство постструктуралистов. Найти выход из тупика предстояло художественной литературе. И Варлам Шаламов, по мнению многих, — одна из главных фигур этого процесса. Ему удалось создать “новую прозу”, порвавшую с предшествующей литературной традицией, и рассказать о том, чего раньше даже представить было невозможно, при помощи языка, которого до Шаламова не существовало».

«Болезни языка и их лечение» — программная статья Варлама Шаламова, которая готовилась к публикации в «Литературной газете» в 1971 г., но в последний момент была отвергнута редакцией (22 сентября 2020)

Для Шаламова этот текст был принципиально важен. Темой «наука и художественная литература» Шаламов занимался еще в 30-е годы, до второго ареста и Колымы — в 1934 году статья с таким названием появилась в журнале «Фронт науки и техники». Соотношение науки и литературы, языка науки и языка литературы для Шаламова, прошедшего школу опоязовского формализма и «литературы факта» 20-х годов, было принципиальным вопросом дальнейшего развития его «новой прозы». И в этом тексте Шаламов продолжает защищать идеи, развитые им в эссе «О прозе», пытается поставить их перед широким читателем: какими должны быть язык и метод художественной литературы после двух мировых войн, трагедий Хиросимы и Освенцима?

Валерий Есипов, «“Она еще жива, Расея…” (Мотивы русской истории в “Колымских тетрадях”)» (14 сентября 2020)

«Главное ощущение, когда читаешь сейчас “Колымские тетради” и вообще стихи Шаламова — это ощущение, что они явно и вызывающе выбиваются, выламываются из всего духа эпохи, в которую он жил. Вызывающе — потому что безоглядно свободны, потому что человек, их писавший, не заботился ни о чем, кроме правды. Не только исторической правды о своем времени, о пережитом, но и правды поэтической — выбора самых точных своих слов и своей интонации для выражения своих чувств и мыслей. Все это по-особому переживается, когда работаешь в архиве с рукописями Шаламова и видишь многочисленные варианты стихов».

Статьёй Шаламова «Заметки об отличниках» мы открываем серию публикаций писателя в журнале «За промышленные кадры» 1930-х годов. Эти материалы были отсканированы читателем сайта Александром Абелевым (7 сентября 2020)

«Каждый большой профессор знает какой-то свой рецепт выбора. Холодный ли огонь, горящий в глазах студента, уверенность ли руки, держащей реторту, сухость ли ответа, исчерпывающая вопрос, — неизвестно. Но окончательному выбору примененного рецепта предшествует: на протяжении четырех лет профессор следит за идеями, брошенными им в черепные коробки слушателей».

Варлам Шаламов — переводчик поэта-ветерана войны Хаима Мальтинского (3 сентября 2020)

В 75-летний юбилей окончания Второй мировой войны публикуем переводы Шаламова стихов Хаима Мальтинского. Хаим Мальтинский был участником войны, его семья погибла в гетто, после войны он подвергался репрессиям. Шаламов очень серьезно отнесся к этой переводческой работе, в стихах явно звучит его поэтическая интонация. Часть этих переводов были выложены на сайт ранее, они вошли в издание поэзии Шаламова в «Библиотеке поэта» (Варлам Шаламов. Стихотворения и поэмы: в 2 т. СПб.: Изд-во Пушкинского Дома; Вита Нова. 2020. Вступительная статья, составление, подготовка текста и примечания В.В. Есипова). Сегодня мы публикуем полную подборку.

Рецензия Ксении Филимоновой: «“Я хочу добиться толку от своей судьбы”: Шаламов как поэт». О двухтомнике стихов автора «Колымских рассказов» (1 сентября 2020)

«Колымские стихи Шаламова — это, по сути, работа его памяти. Долгие годы у него не было возможности читать, размышлять, разговаривать о поэзии. В конце сороковых, на тайных поэтических вечерах в лагерной больнице, он по памяти читал Блока, Пастернака, Анненского, Хлебникова, Северянина, Белого, Каменского, Есенина, Ходасевича, Тютчева, Баратынского, Пушкина, Лермонтова. Многие современники Шаламова рассказывают о его уникальной памяти, которая помогла ему пронести через лагерь всю впитанную им до 1937 года литературу. Как только удалось получить карандаш и бумагу, начать записывать стихи без риска получить наказание от надзирателя, память стала его главным собеседником».

К 140-летию со дня рождения А.С. Грина публикуем статью Валерия Есипова «Варлам Шаламов и Александр Грин (наброски к теме)» (23 августа 2020)

«…почему же все-таки писатель, шестнадцать лет проведший на страшной лагерной Колыме, сохранил любовь к автору “Бегущей по волнам” и “Алых парусов” — не только как к художнику, но и как к носителю и трубадуру романтического мироощущения? Может быть, потому что Шаламов сам был и остался таковым, т.е. неисправимым романтиком, мечтателем, и есть своя истина в выведенном им самим законе: “Человек выходит из лагеря юношей, если он юношей арестован”. Или же все дело в природных свойствах поэта, который никогда, ни при каком “разладе с действительностью”, не расстанется с мечтой?»

Николай Мурзин, Константин Павлов-Пинус, «Шаламовский проект: от риторики — к опыту или от опыта — к искусству?»  (17 августа 2020)

«Мы часто слышим по поводу Шаламова, что ему должно верить в самом худшем, самом пессимистичном — мол, кто, как не он, имеет право свидетельствовать о том, что сам испытал. Почему тогда не поверить ему в лучшем, и на тех же самых основаниях — если уж человек прошел то, что прошел, и все равно нашел в себе силы так сказать, значит, положение не безнадежно. Но искусство — не только эскапизм, возможность постройки “воздушных замков” и бегства в них de profundis. Оно позволяет и осмыслить, заключить в какую-то форму сам опыт ада, теоретизированию, как настаивал Шаламов, неподвластный».

Франческо Варлало, «Фитометафоры в “Kолымских рассказах” В. Шаламова и возможности их перевода на итальянский язык» (10 августа 2020)

«Важное место в прозе Шаламова занимают антропоморфные детали при описании мира природы. Так, описывая растения, автор наделяет их человеческими качествами и чувствами, а в описании человека нередко используются фитометафоры и эпитеты-олицетворения. Человек живет, страдает, умирает, сопротивляется так же, как и упрямые растения Колымы. Метафорическое представление северной природы и человека в лагере контрастирует с описанием заключенных с помощью лагерного жаргона и терминов “новояза”, что передает состояние “обесчеловечения” в обстановке лагеря. Образованные от названий растительного мира метафоры широко используются для характеристики мира человека (внутреннего мира, этапов жизни), предметов, а также явлений непредметного мира. Параллелизм между физическим и духовным развитием человека и жизненным циклом растения является культурологической особенностью именно в русской картине мира при концептуализации внутреннего мира человека».

Чеслав Горбачевский, «Тема холода и мороза как квинтэссенция колымского текста (рассказ В. Шаламова “Плотники”)» (3 августа 2020)

«Лейтмотивная тема рассказа В. Шаламова “Плотники” (1954) — убийственное действие на арестантов колымского мороза. В экспозиции сюжета детально описываются погружённые в густой белый туман различные постройки на территории лагеря — столовая, больница, вахта. Вслед за этим повествователь переходит к описанию экстремального северного мороза, пробуждающего в обитателе лагеря при прочих сопутствующих обстоятельствах (голоде, побоях, отсутствии нормального сна и т. п.) нечеловеческие, животные инстинкты, усиливающиеся тяжёлой физической работой, на которую гнали».

Архив новостей: 2020, 2019, 2018, 2017, 2016, 2015, 2014, 2013, 2012, 2011, 2010, 2009, 2008