Варлам Шаламов
Содержание | Вперёд>>

Донесение № 1

...Шаламов вернул журнал, а И. предложил ему стихи Пастернака. Шаламов буквально обрадовался. Он говорил в восторженном тоне: «Это гениальный поэт! Стихи у него восхитительны. Кроме того, он замечательный переводчик. Но сейчас Пастернак не печатается, потому что он не станет писать то, что от него требуют. А между прочим, в Москве его неопубликованные стихи читают многие в рукописях и любят их».

И. спросил Шаламова, знаком ли он со стихами Леонида Мартынова. Шаламов ответил: «Я хорошо знаю его стихи. Это талантливый поэт. Но у него много ненужных стихов. Их он написал, сбитый с пути. На него давили и чуть не погубили его. Так что многие его стихи нужно выбросить. Хотите, я вам почитаю его стихи?» И. с удовольствием согласился послушать. Тогда Шаламов начал читать. Прочел несколько стихотворений Мартынова, затем стал читать стихи Пастернака. Читал он хорошо, грамотно, с душой. И. взаимно прочел ему стихи Есенина: «Я иду долиной», «Все живое особой метой», «Я спросил сегодня у менялы...» и одно стихотворение С. Щипачева «За окном синел далекий лес».

После чтения беседа продолжалась. Шаламов говорил: «Стихов много, а поэтов мало. Выше всех я ценю Твардовского. Вы знаете, что он сейчас не у дел. Его проработали и сняли с поста гл. редактора «Нового мира»[1]. Сняли ни за что. Читал я статьи Померанцева и Лифшица[2]. Ничего там страшного нет. Хорошие, грамотные статьи. А «Дневник писателя» Мариэтты Шагинян я просто выбросил бы».

И. ответил, что он знаком с неудачами Твардовского, читал статью Лифшица, которая написана хлестко и остро. Шаламов перебил: «Это неважно, что не печатают хороших стихов. Их будут печатать и петь. Все, что написано кровью сердца, зазвучит. Eceнин уже зазвучал, а в дальнейшем зазвучит еще больше. Начинает звучать большой поэт Блок, которого раньше крестили интеллигентом, символистом и декадентом. Теперь уже не говорят, что это певец «Прекрасной дамы», а что Блок большой талантливый поэт русского народа. Зазвучит М. Цветаева. Об Ахматовой я не говорю, потому что она уже стара. Жданов[3] в своем выступлении обрушился на ее старые стихи. Но ведь она же очень давно их писала. Ведь находятся же люди, которые не могут простить Пастернаку стихотворение о Керенском[4], написанное сорок лет назад. Вот оно, это коротенькое стихотворение». И Шаламов продекламировал стихотворение, которое восхваляет Керенского. Прочитав это стихотворение, Шаламов воскликнул: «Что же, собственно, здесь опасного?»

Затем Шаламов заговорил о К. Симонове. Симонова он не любит и говорит о нем так: «Симонова к поэзии нельзя допускать на орудийный выстрел».

Затем Шаламов сделал такое обобщение: «Возьмите 20-е годы. Какой расцвет был литературы. Все, что есть у нас лучшего, написано в эти годы. А сейчас ничего нет. Это подтвердил и Сурков на XX съезде. Он привел имена и названия 20-х годов. А сегодня пока обещания».

И. спросил: «Чем это объясняется?»

Шаламов ответил: «Объяснение этого явления известно. На одном совещании писателей один литератор сказал: «Жизнь была хорошая, а поэтому и произведения были хорошие».

Сейчас мы переживаем колеблющееся, неустойчивое время. Неизвестно, что писать и как писать. Поэтому люди не пишут. Те, что пишут, — это чепуха. Те, которые пишут от души, не публикуют своих произведений, но их знают в рукописях». Посмеялся Шаламов над юбилеем Достоевского. Он назвал этот юбилей вынужденным. Объяснил он так: «Достоевский — гениальнейший писатель — находился в забвении. Весь мир его читал, а у нас его не читали. И вот у нас вынуждены были организовать юбилей, потому что читатель не мог относиться равнодушно к такому таланту. Любопытно, что в юбилейные дни «Литературная газета» поместила статью «Неизвестный Достоевский»[5]. Оказывается, Достоевский еще не издан полностью. Как это можно!» И. спросил Шаламова, что ему известно о судьбе Н. Клюева[6] (учитель Есенина). Шаламов ответил: «Если он не умер в тюрьме, то его расстреляли».

Шаламов не одобряет выступления Шолохова[7] на съезде партии. Не согласен он и с Гиндиным[8]. По мнению Шаламова такой крупный писатель, как Шолохов, не должен был размениваться на мелочи, а должен был говорить о проблемах творчества, о сущности творческого процесса. Не согласен он с Шолоховым, когда тот призывал быть в гуще народа и собирать материал. Шаламов говорит, что классики не собирали материал, а писали правдиво и хорошо. Л. Толстой прежде писал в голове главы о тюрьме к роману «Воскресение», а в тюрьму поехал, чтобы познакомиться с некоторыми подробностями и не сделать ошибку. Недовольство высказывал Шаламов в адрес Ермилова, который выступал со статьями о Гоголе и Достоевском. «Пусть бы он выступал как профессор, — говорит Шаламов, — это ничего. Мало ли профессоров. Но этот профессор работает при ЦК партии по вопросам литературы, задает тон, а он приводит к тому, что у нас хороших произведений, написанных кровью, не печатают»...

Простились Шаламов с И. тепло, по-дружески.

Ст. оперу п. У КГБ при СМ СССР

по Калининской области ЦА ФСБ РФ.

Архивное дело № ПФ-4678, т. 1, часть II, л. 59-63.

Машинописная копия.

10 апреля 1956
Содержание | Вперёд>>

Примечания

  • 1. Шаламов Варлам Тихонович, 1907 года рождения, беспартийный, в прошлом активный троцкист.
  • 2. Имеются в виду статья В. М. Померанцева (1907—1971) «Об искренности в литературе» (1953, № 12) и памфлет Михаила Лифшица «Дневник Мариэтты Шагинян» (1954, № 3), в котором он язвительно и весело разбирал домашнюю философию Мариэтты Шагинян. Мариэтта Сергеевна Шагинян (1888—1982) — русская советская писательница. Лифшиц Михаил Александрович (1905—1983) — советский философ, специалист по истории эстетической мысли, действительный член Академии художеств СССР (1975).
  • 3. Жданов Андрей Александрович (1896—1948) — политический деятель. Имеется в виду Постаноачение ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года «О журналах «Звезда» и «Ленинград», которое было отменено в 1988 году как ошибочное. Сразу после его опубликования А. А. Жданов выступил с одноименным докладом на собраниях партийного актива и писателей Ленинграда. См.: А. А. Жданов (из доклада о журналах «Звезда» и «Ленинград») («Культура и жизнь», 1946, 20 августа; «Правда», 1946, 21 августа).
  • 4. Имеется в виду стихотворение «Весенний дождь» («Усмехнулся черемухе, всхлипнул, смочил»), впервые опубликованное в московском журнале «Путь освобождения» (1917, № 4) и вошедшее в книгу Пастернака «Сестра моя — жизнь». В стихотворении описывается концерт митинг 26 мая 1917 г. на Театральной площади в Москве по случаю приезда А.Ф. Керенского (тогда — военного министра Временного правительства) и его выступления в Большом театре.
  • 5. Речь идет о редакционной статье «Неизданный Достоевский» («Литературная газета», 1956,7 февраля) о возможном составе посвященного Достоевскому тома «Литературного наследства», который вышел лишь в 1971 г. (т. 83).
  • 6. Клюев Николай Алексеевич (1887—1937) — русский поэт, оказал известное влияние на раннее творчество Есенина. Арестован и выслан из Москвы в Нарым в марте 1934 г., расстрелян в Томске в октябре 1937-го. Материалы архивно-следственных дел см.: Пичурин Л. Ф. «Последние дни Николая Клюева». Томск, 1995.
  • 7. Шолохов Михаил Александрович (1905—1994) — русский советский писатель. Выступление Шолохова М. А. на XX съезде. См.: XX съезд КПСС /стенографический отчет. М., 1956).
  • 8. Возможно, Гиндин Михаил Маркович (1929—1988) — литератор.