Варлам Шаламов

Стансы

Я – гость, я – твой знакомый.
Все это бред, мираж,
Что я в семье и дома,
И горький случай наш
Одна из краж со взломом,
Распространенных краж.

Мы оба невиновны,
Хотя бы потому,
Что кодекс уголовный
Здесь явно ни к чему.
Здесь приговор условный
Не сердцу, но уму.

Ведь сердцу в наказанье
На землю послан я.
На что ему сказанья
Таежного житья?
Когда в его вниманье
Совсем не та семья.

Клеймил событья быта
От века ювелир.
Известен и испытан
Поддельный этот мир.
Хранят бессмертье пыток
Приличия квартир.

И будто некой Плевной
Звучит рассказ простой
О боли задушевной,
Вчера пережитой –
Невысказанной, гневной
И кровью налитой.

И это все не ново.
И дышит день любой,
Живет любое слово
Рылеевской судьбой.
Под крики «вешать снова»
Умрет само собой.

И нет ему пощады,
И в шуме площадном
Не ждет оно награды
И молит об одном,
Чтоб жизнь дожить как надо
В просторе ледяном.

Ценя чужие мненья,
Как мненья лиц чужих,
Я полон уваженья
К житейской силе их,
Всю горечь пораженья
Изведав в этот миг.

И я скажу, пугая
Ночные зеркала:
Любовь моя – другая,
Иной и не была.
Она, как жизнь, – нагая
И – точно из стекла.

Она – звенящей стали
Сухая полоса.
Ее калили дали,
Ущелья и леса
Такой ее не ждали,
Не веря в чудеса.

Какую ж нужно ловкость
И качество ума,
Испытывая ковкость,
Железа не сломать.
В твоем чаду московском
Ты знаешь ли сама?

Не трогай пятен крови,
И ран не береди,
И ночь над изголовьем
Напрасно не сиди.

Собрание сочинений: В 4-х т. / [Сост., подгот. текста и примеч. И. Сиротинской]. М.: Худож. лит.: ВАГРИУС, 1998.