Рублев

Когда-то самый лучший
Российский богомаз,
Что попадать научен
Не в бровь, а прямо в глаз,

Знакомых сельских модниц,
Ведя на небеса,
Одел под богородиц –
Иконы написал.

Конечно, он язычник
Без всяких выкрутас,
И явно неприличен
Его иконостас.

Но клобуки и митры
Знакомых мужиков
Сошли с такой палитры,
Исполненной стихов,

Что самый строгий схимник,
Прижизненный святой,
Смущен, как именинник,
Подарка красотой.

И Бог их не осудит
Хотя бы потому,
Что их не судят люди,
Любезные ему.

И Петр, узнав Андрея
Под ангельским венцом,
Закрестится скорее
И ниц падет лицом.

В картинной галерее,
Где вовсе не собор,
О тех же эмпиреях
Заходит разговор.

Стоят немея люди
И думают одно:
Заоблачное чудо
На землю сведено.

Все нам покажет сразу,
Загадочно легка,
Невежды богомаза
Наивная рука.