Варлам Шаламов

Наталья Иванова

Отзыв на седьмой, дополнительный том собрания сочинений В.Т. Шаламова

«Все ищут во мне тайну. А во мне нет тайн, все просто и ясно. Никаких тайн»: это Шаламов в разговоре с Сиротинской, разгадывавшей Шаламова десятилетия при его жизни — и после его смерти. И вот уже через несколько лет после ее кончины появился новый том, весомое прибавление к шеститомнику, — успела составить. Рассказы и очерки, стихи, статьи, эссе, письма. Сиротинская, по ее воспоминаниям, предпосланным тому, отговаривала Шаламова посылать в «Литературку» злополучное письмо, где он отрекается от посевовского и новожурнального издания «Колымских рассказов», — и здесь публикуется его дневниковая запись о письме с мотивацией: «надоела беспрерывная спекуляция моим именем». Сломленный Шаламов? Но оказывается, что этого письма никто от него не требовал, что письмо, после которого Солженицын заявил «Шаламов умер», не вынужденное! И все-таки — тайна остается. Каждая запись, письмо, заметка, откомментированные В. Есиповым и С. Соловьевым в седьмом томе, имеют безусловную литературную и историческую ценность. Проявляется эволюция литературных взглядов писателя, видна страстность меняющихся оценок, которыми он порой несправедливо клеймит былых «любимых» — ясное, прозрачное, написанное для дочери О. Ивинской, Ирочки Емельяновой (при поступлении в Литинститут необходимо было представить «критический разбор» какого-нибудь произведения), эссе о мастерстве Хемингуэе (1956 год) сменяется несправедливым «писатель-турист».

Самое любопытное — это «Вечерние беседы», фантастическая пьеса, персонажи которой — Бунин, Пастернак, Солженицын, Шолохов, бригада русских нобелиатов. (Пьеса сочинена в 1968 году, И. Бродского еще там не стояло.) «Надзиратель: Вот вам две пилы двуручные и будете пилить дрова. Ведь надо жечь сердца людей. Берите, Бунин с Пастернаком. <…> Шолохов: Я не буду пилить с не членом Союза писателей. Солженицын: Я не буду пилить с членом Союза писателей. Надзиратель: Да почему вы не хотите пилить вместе? Ведь вы же все одинаковые писатели. Польза одинаковая и тем же методом социалистического реализма».

В «Письме “ЛГ”» Шаламов написал: «Я — советский писатель». Потом еще, с красной строки: «Я — советский гражданин». Заколдованное хождение по кругу — с объяснениями эзоповым языком, сокрытием реальных мотивов, деньгами на жизнь, наконец… Печатать? Не печатать? Что и как Шаламову приходилось в себе прятать — не только от всевидящего и всеслышащего Государства (приложением к тому идут доносы коллег по перу), но и от ПЧ (так Шаламов обозначал прогрессивное человечество, т.е. диссидентов)?

«Знамя» 2014, №9.