Варлам Шаламов

Записные книжки 1959г. II

ед. хр. 111, оп. 2

Тетрадь в серо-зеленом переплете. На обложке: «1959. II. Блатные слова». В тетради записаны стихи «Золотой, пурпурный и лиловый...», «Памяти Марии Кюри», «Замолчат речные дали...», «Я верю в предчувствия и приметы...», «Зимние надежды», «В бане» и др.

«Вор да мор до веку не переведутся».

Фраер, понт, штымп, срисовать, пахать, ишачить, разбрасывать чернуху, кимарить, кимать, припухать, лыбиться, втихаря, наколка, выкатить шары, стучать, дуть, стукач, олень, асмодей, черт, мужик, человек — уркаган, урка, марьяна, фикс, мосол, мент, шпаер, фигура, на стреме, духарка, дух, духовой, играть на рояле, корзубый, смех, Иван Иванович, шкарп, лепеха, чердак, котелок, разбить понт, фармазон, темнить, туфта, туфтить, битый фраер, локш, вор, преступный мир, начальничек, бикса исполнять, кукла, мостырка, мосты замостырить, в цвет, терц, бура, стос, гой со смыком, с кушем, куш, чифирь, надыбать слабину, слабона, метать икру, тянуть резину, резинщик, жулик, жуки-луки, стырки, тряпки, перышко, саксан, жаловаться на судьбу, оплакивать судьбу.

Болдоха (солнце).

Крысушник, кондей.

Летерка (литерка) Галантонка (?)

Лох (Даль) Красюк.

«Мух не ловит».

«Известия отд. русского языка и литер<атуры> Ак. Наук». 1899. IV

Вантки, бухарик, заныкал, горячо до слез.

Сквозить, сквозануть, щипач.

Чокнутый, шестерить.

«Подуй меня — может, я лопну».

От пуза.

Загашник, заначка.

В законе, сука, сучий, беспределыщик, жульническая кровь, сделать начисто, заделать начисто, кодло, шалман, хавира, хаза, писать, расписался, пидер, хавать, хавать культуру, хевра, блатной, блатарь, сдать рога в каптерку, скокарь, скок, медвежатник, тяжеловес, урчить, дергать короля за бороду, план, анаша, тормознуться, закон-тайга, хлестаться, всю дорогу, обратно, божиться по ростовски, шалман, огонь, фитиль, туз, лоб, хавать культуру, хороший урка.

Смех, карзубый, ручкин, свист (клички).

Рука дерзкая, качать права, правилка, оторваться, оторвись, по новой фене, блатная музыка, рвать когти.

Бикса, пахан, глот, глотничать.

Вантаж, кант.

Семь дуют, один стучит, зеленый прокурор.

Втихоря.

Байковый язык (крестовый, Петербург).

Шмонить (Даль) шмонать.

Надыбать (Даль).

Язычником в лагере зовут доносчика, стукача, язычник, стирки.

Калым — хезать, кимать, дудорга.

Косить (закосить), забазлать.

К бабаю на нос, камбала (лорнетка, крест).

Куклим, петрить курсак (брюхо, навар), (а раньше курсать — хезать).

Отпулить, пулять, хариться, шуровать.

Гробки.

Хлестаться (хвастать от Хлестакова — лит. Гоголь).

Тушеваться, ксива.

Липа, запудрить мозги.

Выкрутить [нрзб], выламывается.

Порчак, язычник, в натуре.

Шухер на боку, шухернулся.

Бодяга, бортануть, падло, господин падло.

Тварь, тварсын, забазлать.

Зараженный, заигранный.

Вантаж, кусок заразы, зараза.

Кусок педераста, параша, дрюкнуть, дрюкать.

Личит (личит мне обновка).

Стирки.

Сидор (это не блатное, это якутское, колымское).

Улахан-сидор — Улахан-мешок.

Пайка — птюшка.

Закосил, косить.

Темнило, затемнил, помороки.

Лох (ср.: Даль: лоха, солха, дура, глупая баба).

Лощить, тартор.

Лепить горбатого, перо, саксан курсак.

Ключ

Подлец от порядочного человека отличается в тюрьме тем, что подлец считает, что только он один невинен и попал в тюрьму по ошибке, а все остальные — враги советской власти.

Честный же человек считает, что раз он, вовсе не винный, попал в тюрьму, туда могут попадать и другие, его многочисленные соседи по тюремной камере.

В этом — ключ ко многим замкам нашей жизни.

Удар ножом в живот гораздо хуже пулевого ранения. Это знает каждый хирург. Нож — это инфекция, перитонит.

«Битие определяет сознание». Термин 1938 года.

Любить не люби, да почаще взглядывай.

В детстве мало знал Пушкина, чтил, а любил не Пушкина, а Жуковского.

«Песнь о вещем Олеге» написана Пушкиным в соревновании с Жуковским («Рыцарь Роллон»). Вместо западной романтики — русская былина.

В рассказе, в каждом рассказе — великое равновесие слов.

Хемингуэй («Фиеста»)

Ромеро попался бык, который не различал цвета.

Но быки, как и все животные, кроме обезьян, вообще не различают цвета.

Ясновидящая ночь Григорьева[1].

Темно-белый снег Анненского[2].

Слуцкий — искусственная простота.

Северянин, Есенин — Божьей милостью поэты.

«То, что он знает, я уж давно забыл».

Чем удивителен Анненский?

Тонкостью наблюдений. Емкостью стиха необычайной. Огромным вниманием к деталям.

Все это повторил — на высоком уровне — Пастернак. Ближайшее родство Пастернака — Анненский, Блок. Далее — Тютчев, Баратынский — Лермонтов. Русское родство. Заграница — это Рильке, не Гете и не Гейне, которого, кстати, Пастернак никогда не переводил — настолько чужда ему гейневская «ирония», гейневское юродство. Не французы, не англичане.

Ассонанс — это рифма, которую повторяет глухой.

Фет. Удивительный, редчайший случай. Стихи

60-70-летнего поэта лучше стихов ранних.

Из книги Лауры Ферми[3] мы узнали, что Эйнштейн не только не был против применения атомной бомбы в войне, но именно письмом физика президенту начинается история создания атомной бомбы.

Шагинян[4] (Дневники писателя), указывая на недочеты языка Толстого: «вправе и влеве виднелись» и т. д.

Но это — Даль!

Сольвейг. Удивительный образ Ибсена. Ни один большой поэт не прошел мимо образа Сольвейг.

Сытин[5] говорит в отчетном докладе («ЛГ», 10.12.59) — книготорг сообщает: художественная литература не идет, лежит на складах:

«Как известно, сейчас на складах лежит много художественной литературы. И вообще она стала продаваться хуже».

Причина, по мнению Сытина, — плохая пропаганда книги.

Страшен грамотный человек.

Боков («ЛГ», 12 дек.) говорит, что поэтесса Фокина из Архангельска, проучившись три года в Литературном институте на поэтическом отделении, не узнала, что такое размер и ритм стихотворения.

Литературный институт им. Горького — высшее учебное заведение типа института физкультуры, что на Гороховой. Там ведь тоже «высшее».

Что значит «идейное новаторство»?

Художественное новаторство — это понятно, но идейное? И в чем оно может заключаться, выражаться.

«Беда наша в том, что у нас тошнота никогда не доходит до рвоты» (Тютчев. Письмо к брату[6]).

Гиганты Средневековья — Данте, Руставели, Микеланджело. О форме типичности творчества Микеланджело (героичность, муки людей) для Средневековья указывал Роден.

Не лезу я в спасители,
Не лезу я в Праксители.

Остап Бендер — это советский Чичиков.

Евтушенко. Пока он все еще «делает свою судьбу», а не литературу.

Кого больше не свете — дурных или хороших людей? Больше всего трусов (99%), а каждый трус при случае подлец.

Искусство — это жизнь, но не отражение жизни.

Бунт «отверженных» так непохож на бунт Крамского. Во Франции боролись за формы искусства, а передвижники — за тематику его.

Чувство вины перед жертвой вызывает ненависть к ней.

21.12.59. перевыборное собрание поэтической секции. Больше всех голосов (68%) получил Светлов. Сам он не использовал своего бюллетеня — был пьян.

«Преступники» мало отличаются от людей «воли».

В стихах нельзя делать никаких сносок, разъясняющих непонятное.

Наше сердце старше нас, раньше нашего рожденья бьется сердце.

«Юбилейное» Маяковского — на грани пародии, что и понял Архангельский. Он просто повторил эти стихи. Чьи это строки — Маяковского или Архангельского — узнать нельзя:

Вы чудак — насочиняли ямбы / только вот печатали не впрок./ Были б живы, показал я Вам бы, / как из строчки сделать десять строк. / Были б живы — стали бы по «ЛЕФу» соредактор, / я бы и агитки вам доверить смог. / Раз бы показал: вот так-то, мол, и так-то, / Вы б смогли — у вас хороший слог...

Никому нельзя было доверить измятый старый рубль или зеленую, выцветшую от пота трешку. Бригадиров, что могли бы купить хлеба и не украсть деньги арестантов, — не было. «Потерял. Украли», — вот короткие ответы.

И завтра собирались новые рубли, и с новой надеждой вручались подлецу бригадиру, который, впрочем, был голоден так же, как и мы.

Вши и клопы под гипсом повязок.

Шаламов В. Новая книга: Воспоминания. Записные книжки. Переписка. Следственные дела. — М.: Изд-во Эксмо, 2004. — с. 279-284

Примечания

  • 1. Григорьев Аполлон Александрович (1822—1864) — поэт, литературный и театральный критик.
  • 2. Анненский Иннокентий Федорович (1855—1908) — поэт, переводчик. Шаламов считал его предшественником и учителем Б. Пастернака, значительно обогатившим русскую поэзию.
  • 3. Ферми Лаура — жена Энрико Ферми («Атомы у нас дома»). М., 1959. На с. 209 приводится текст письма А. Эйнштейна президенту Рузвельту (1939), где положительно оценивается работа Э. Ферми и А. Сцилларда по созданию атомной бомбы.
  • 4. Шагинян Мариэтта Сергеевна (1888—1982) — прозаик, автор «Дневника писателя» (1953).
  • 5. Сытин Виктор Александрович — очеркист, прозаик.
  • 6. Тютчев Ф. И., письмо к брату Н. И.Тютчеву 13апр. 1868: «...Беда наша та, что тошнота наша никогда не доходит до рвоты...» Собр. соч., т- И. М., 1980.