Варлам Шаламов
<<Назад | Содержание | Вперёд>>

Борис Лесняк

Иван Паникаров. С высоко поднятой головой

Лесняк Борис Николаевич и его супруга, Савоева Нина Владимировна, были высокообразованными, культурными и благородными людьми, медиками, очень простыми в обращении и общительными. Борис Николаевич был еще и мастером на все руки, после лагеря окончил вуз и успешно  работал на одном из заводов в Магадане. Впрочем, и его половина – мастерица и рукодельница!

В их уютной московской квартире на стенах и полочках висели и стояли различные поделки из корней деревьев, из проволоки, из материи, маски и небольшие скульптурные портреты из гипса, воска и иных материалов. И в основном эти творения отражали Север. До сих пор в этой квартире, где сегодня живет их дочь Татьяна, многое напоминает Колыму.

Эта суровая, забытая Богом и властью тогда (да и сейчас) земля, навсегда породнила «врага народа» Лесняка и коммунистку Савоеву. Как это произошло?

Бориса Николаевича и Нину Владимировну я разыскал в начале девяностых годов, и подружился с ними, и, конечно же, расспрашивал их о прошлой, колымской жизни, о том, как они нашли друг друга. Борис Николаевич, в отличие от Нины Владимировны, не любил говорить о личной жизни и зачастую одергивал супругу, когда та охотно и эмоционально делилась своими воспоминаниями. О личной жизни своих знакомых я тоже рассказывать не буду. Скажу лишь о том, что эти люди действительно любили друг друга и верили друг другу, как говорится, до могилы.

После того как они решили связать свои жизни в единую, Нину Владимировну не раз вызывали «на ковер» маститые коммунисты и отчитывали, как школьницу, за то, что она решила выйти замуж за «врага народа»…

– Я-то была не дура, видела, что творится вокруг, знала, была уверена, что большая часть заключенных ни в чем не виноваты перед народом, – рассказывала мне Нина Владимировна в одну из встреч. – А в Борисе была уверена на все сто процентов! И  тогда, в 1945 году на Беличьей, он поступил правильно! Хотя и был не рад тому, что за  него мне доставалось. Даже предлагал расстаться, чтобы я не пострадала из-за него…

Но, будучи девушкой кавказских кровей, Нина Владимировна настойчиво боролась за себя и в то время только что освободившегося из лагеря, бесправного Бориса Николаевича. Когда ей предложили выбор – Лесняк или партия, – она выбрала Лесняка и положила партбилет на стол.  От  лагеря  ее  спасло  чудо.  Точнее,  земляк, М.А.  Гагкаев. Несмотря на то, что Михаил Андреевич  был строг и суров к подчиненным, в том числе и к Савоевой, он, будучи начальником Северного ГПУ – по сути, царь и бог, – посодействовал тому, чтобы не привлекать главврача Савоеву к уголовной ответственности «за потерю бдительности». Поэтому в срочном порядке молодых супругов-медиков отправили в неимоверную глухомань – в Западное горнопромышленное управление (ныне  –  Сусуманский район), в лагерную больницу одного из таежных приисков-лагерей. Потом, со  временем, они  перебрались в  центр  ЗГПУ, поселок Сусуман, а затем и в Магадан. Но до этого им пришлось не один год скитаться по колымским таежным поселкам…

У Бориса Николаевича я как-то спрашивал, как он относится к тому, что с ним случилось в жизни. И отвечал он (это было видно) искренне:

– Я просто счастлив! У меня любимые жена, дочь, внучка! Что еще нужно человеку! Деньги? Может быть, но это не главное. Главное, как я думаю, быть и оставаться всегда человеком!..

– Борис Николаевич, но я не это имел в виду…

– Понимаю, понимаю. То, что произошло со мной и с миллионами таких, как я, конечно, беда. Но всё позади, и я счастлив! Я не держу зла и обиды ни на кого…

Вот так! Примерно такие же ответы я слышал от тысяч бывших колымских узников. У Бориса Николаевича есть такой афоризм: «Каждый человек проходит по жизни под конвоем собственной совести!»

Б.Н. Лесняк и Н.В. Савоева прошли по жизни с высоко поднятой головой «под конвоем собственной совести». Они всегда помогали людям, и не только как медики, но и как люди, умеющие безвозмездно творить добро, ценить настоящую дружбу, прощать ошибки. До последних дней они поддерживали связь (переписывались, звонили друг другу) с бывшими колымчанами. А в 1970–90-е годы их квартира в Москве была надежным пристанищем для друзей.

О  том, что  пришлось пережить Борису Николаевичу и  Нине Владимировне за годы пребывания на Колыме, и о сотнях бывших и еще ныне живущих колымчан они рассказывают в своих книгах «Я выбрала Колыму» и «Я к вам пришёл!», вышедших на Колыме в середине 1990-х годов малыми тиражами.

Хочется верить, что новое поколение россиян извлечет из написанного Ниной  Владимировной и  Борисом Николаевичем существенную пользу для себя и своих потомков.

    Иван Паникаров, директор музея «Память Колымы», пос. Ягодное, Магаданская область.

<<Назад | Содержание | Вперёд>>