Варлам Шаламов

Валерий Есипов

Черновики тоже полезны

Комментарий к публикации Н. Циписа «Стихи из старой папки» — «Приокские зори», 2012, № 2)

Внимание к поэзии Варлама Шаламова, проявленное «Приокскими зорями», само по себе ценно, поскольку стихи автора «Колымских рассказов» еще мало известны широкому читателю. При жизни автора, в 1960—1970-е годы, его поэтические сборники выходили мизерными тиражами, а потом, со времен «гласности», их полностью заслонила потрясающая шаламовская проза. Справедливо ли это? Вряд ли. Ведь сам Шаламов считал себя прежде всего поэтом, и истина этого его утверждения постепенно восстанавливается — благодаря прежде всего поискам и публикации неизвестных стихов, которых оказалось огромное множество. В прошлом году вышло в свет семитомное собрание сочинений писателя — в нем стихи занимают целиком 3-й том и кроме того около 160 стихотворений (из рассеянных в периодике публикаций и из архива) вошло в 7-й том. Ярко подтверждают мысль о поэтической доминанте творчества Шаламова его письма, статьи и эссе о стихах, а также и исследования на данную тему: весь этот материал широко представлен на сайте Shalamov.ru, созданном в 2008 г. при поддержке Российского гуманитарного научного фонда. В настоящее время идет подготовка первого научного издания стихов Шаламова в серии «Библиотека поэта», что поможет окончательно «реабилитировать» его поэтическую сущность (хотя, по мнению многих литературоведов, он в такой «реабилитации» не нуждается, т.к. по праву занимает в русской литературе ХХ века ту вакансию среди выдающихся поэтов-прозаиков, которая осталась незаполненной после А. Белого и Б. Пастернака).

В связи с этим следует отметить, что публикация Наума Циписа с сообщением о папке стихов Шаламова, имевшихся у его бременского друга (ныне покойного) Леона Траубе, оказалась весьма полезной для шаламоведения. Прежде всего потому, что благодаря этой публикации и посредничеству Н. Циписа, нам удалось связаться с проживающей в Бремене вдовой владельца папки Эллой Траубе, и она любезно согласилась передать эту папку со всеми имеющимися в ней материалами в фонд писателя в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ). Это произошло в марте 2014 г. Как показывает анализ материалов (это машинописные копии около ста стихотворений), они являются важным дополнительным источником для текстологической работы, что будет иметь особое значение для издания «Библиотеки поэта».

Необходимо уточнить несколько существенных деталей. Большинство стихов — как увидевших свет на страницах «Приокских зорь», так и содержащихся в папке . Траубе — уже опубликовано, и не раз. Девять из двенадцати стихотворений, представленных Н. Циписом, входят в большую поэтическую книгу Шаламова «Колымские тетради», составленную автором при жизни, но напечатанную целиком лишь в 1994 г. (затем «Колымские тетради» неоднократно переиздавались). Некоторые стихи печатались еще раньше, в 1960-е годы, и были уже тогда широко известны. Например, стихотворение «Камея» («На склоне гор, на склоне лет») входило в первые сборники Шаламова «Огниво» и «Шелест листьев», выпущенные издательством «Советский писатель», соответственно, в 1961 и 1964 годах. Очевидно, что Н. Ципис, живущий в Германии, не мог найти эти сборники в библиотеках, однако, он мог бы воспользоваться Интернетом или обратиться к специалистам. Тогда бы стало понятно, что он имеет дело ни с чем иным, как с черновым вариантом этого стихотворе- ния, значительно переработанным позднее. Для наглядности приведу оба варианта «Камеи». Черновой:

На склоне гор, на склоне лет
Я выбил в камне твой портрет.
Обух простого топора
Бессмертней кажется пера.
В страну морозов и мужчин
И преждевременных морщин
Я вызвал женские черты
Со всем значеньем немоты.
Скалу с твоею головой
Я вправил в перстень снеговой,
И в знак рассвета, в знак зари
Я перстень богу подарил.

Беловой:

На склоне гор, на склоне лет
Я выбил в камне твой портрет.
Кирка и обух топора
Надежней хрупкого пера.

В страну морозов и мужчин
И преждевременных морщин
Я вызвал женские черты
Со всем отчаяньем тщеты.

Скалу с твоею головой
Я вправил в перстень снеговой.
И, чтоб не мучила тоска,
Я спрятал перстень в облака.

Легко убедиться, насколько совершенным, воистину — чеканным — стало стихотворение при окончательной доработке. А чтобы понять, почему так резко отли- чаются черновик и беловик, стоит обратиться к собственному комментарию Шаламова к «Камее» (напечатан в 1994 г., входит во все собрания сочинений): «Написано в поселке Барагон близ Оймякона зимой 1951—1952 года в шестидесятиградусный мороз. Моя железная печка никак не могла нагреть помещения, ветер выдувал тепло, руки стыли, и я никак не мог записать это стихотворение на бумагу в тетрадку. Полное одиночество, скала на другом берегу горной речушки, долгое отсутствие писем с «материка» — создали благоприятные условия для появления «Камеи». «По обстоятельствам жизни было важно укрепить хотя бы несколько строк, чтоб не утерять настроения, напора чувств»,— замечал также Шаламов, добавляя, что «как и все колымские стихи, «Камея» имеет сто вариантов», и последний «очень понравился Б. Л. Пастернаку».

Черновым, т.е. первым, ранним наброском является и приведенный Н. Циписом вариант стихотворения «С годами все безоговорочней». При отделке оно стало сжатым и емким, просто замечательным, особенно концовка:

...И вот, пройдя пути голгофские,
Чуть не утратив дара речи,
Вернулись в улицы московские
Ученики или предтечи.

Уже по слову «вернулись» (в черновике «вернувшись») можно понять, что это стихотворение написано не на Колыме, а по возвращении с нее, в 1954 году. Это по- зволяет сделать вывод о том, что в папке Л. Траубе собраны не только колымские, но и «постколымские» стихи Шаламова. Причем, как установлено в настоящее время, практически все они имеются в архиве писателя — в рукописях, в различных вариан- тах. Таким образом, главная ценность найденной (благодаря публикации Н. Циписа) папки Л. Траубе — в том, что она дополняет источники текстов, которыми являются и черновики. Они во многих случаях полезны, т.к. позволяют проследить и проана- лизировать творческий процесс создания произведений. В то же время в папке со- держится ряд стихотворений, не подвергавшихся переделке, и они показывают высо- кое мастерство и самобытность Шаламова-поэта.

Находка папки Л. Траубе проясняет ряд вопросов. Очень важны вложенные в нее небольшие воспоминания владельца. Судя по ним, это была первая машинописная копия стихов Шаламова, и перепечатка осуществлялась в 1954 году первой женой писателя Галиной Гудзь (вероятно, она обращалась к какой-то знакомой машинист- ке). Тогда же она и передала один экземпляр (из трех) Л. Траубе, который был дру- гом семьи Гудзей, живших в Чистом переулке в Москве. В связи с этим утверждение Н. Циписа, будто Г. И. Гудзь передала стихи перед своей смертью — вероятно, абер- рация памяти. Ведь она умерла в 1986 году, а с Шаламовым рассталась еще в 1956-м. Судя по воспоминаниям Л. Траубе, он почти сорок лет хранил папку у себя, когда жил затем на Украине, во Львове.

«Я показывал стихи многим литераторам, читал их с радостью Борис Чичибабин»,— замечал Л. Траубе. Это очень интересный факт, который может объяснить, почему Б. Чичибабин был страстным поклонником творчества Шаламова. (Кроме того, надо помнить, что ни Шаламов, ни Чичибабин при всех своих лагерных испытаниях никогда не были диссидентами-антисоветчиками).

Важно, что в самиздат стихи из папки не попали — сведений о том, что Л. Траубе размножал копии и распространял их, не имеется. Да это было бы и неэтично с его стороны. Сам Шаламов также был совсем не заинтересован в том, чтобы его незавершен- ные стихи ходили «по рукам» — инициатива их перепечатки, напомним, исходила от его первой жены. Шаламов обычно записывал стихи в тетради и потом подолгу над ними работал, не выпуская из стола. Как отмечала наследница его архива И. П. Сиротинская, в 1953—1956 гг. многие стихи «подвергались огромной правке». Поэт надеялся, что «Колымские тетради» будут целиком напечатаны в период «оттепели». Увы, этого не случилось. Главный поэтический труд Шаламова — в отличие от его рассказов — не получил широкого хождения и в самиздате. Все это наглядно показывает трагизм литературной судьбы большого русского поэта и писателя.

Теперь справедливость начинает восстанавливаться, и хотелось бы, чтобы все наследие В. Т. Шаламова было бережно собрано, издано и изучено, чтобы появлялось больше глубоких статей и исследований о нем и его творчестве. К сожалению, так происходит не всегда. Пользуясь случаем, хочу высказать свое отношение к еще одной публикации в «Приокских зорях». В № 1 за 2013 г. напечатана статья Н. Мыха-Степняка «Нелюбовный треугольник: Солженицын, Шаламов, Твардовский и «Новый мир». Вынужден заметить, что точно так же называется ключевая глава из моей книги «Варлам Шаламов и его современники», изданной в 2007 г. и размещенной на сайте Shalamov.ru. Н. Мых-Степняк лишь поменял местами фамилии: у меня Шаламов был на первом места, а Солженицын на втором. Понятно, что за сменой мест стоят собственные симпатии автора, но зачем же заимствововать чужой заголовок? И зачем переписывать целыми абзацами формулировки моей книги, выдавая их за свои? При этом Н. Мых-Степняк сделал попытку замаскировать плагиат ссылкой на мою фамилию, но и тут получилась незадача — я оказался у него Валерием Осиповым...

«Приокские зори». №3. 2014. С. 192-195.