Ирина Горшенёва

Воплощение теоретических воззрений Варлама Шаламова в его поэзии: взгляд лингвиста

В статье «Звуковой повтор — поиск смысла» Шаламов делает заявку на открытие главного закона русского стихосложения. Анализируя поэтическое наследие русских классиков и демонстрируя удивительно тонкие наблюдения над фонетической организацией стихов, он приходит к выводу о том, что «стихотворная гармония зависит от сочетания согласных в стихотворной строке» [1].

Будучи поэтом, опираясь на собственный поэтический опыт, он утверждает, что любое стихотворение держится на определенном звуковом каркасе: «Звуковой каркас — это и есть та самая художественная ткань, на которой вышиваются самые сложные философские узоры» [2]. Причем каркас этот составляют именно согласные: «Повторяемость определенного рода согласных букв и дает ощущение стихотворения» [3]. Такую повышенную повторяемость на протяжении всего произведения, по его мнению, должны иметь как минимум три согласных, /145/ заявивших о себе уже в первых строфах. Их Шаламов, вслед за Шрейдером [4], называет «опорными трезвучиями».

Но речь идет не о трёх согласных звуках, а о звуках — представителях трёх классов согласных: «Для русского стихосложения важны только согласные буквы, их сочетания и группировки, так называемые “фонетические классы”» [5]. И писатель сам разрабатывает систему этих фонетических классов:

Класс	Обозначение класса
Д–Дь–Т–Ть	Т
В–Вь–Ф–Фь	Ф
М–Мь–Н–Нь	Н
Л–Ль–Р–Рь	Р
З–Зь–С–Сь	С
З–Ж	З
Ш–Щ–Ч	Ч
С–Ш	Ш
Х–Г–К	К
Б–Бь–П–Пь	П
Ж–Ш	Ж
Ц	Ц

Не имея филологического образования, Шаламов допускает ряд неточностей при обозначении и характеристике звуковых явлений: не делает различий между звуками и буквами; включает в перечень согласных не все имеющиеся в русском языке звуки (например, мягкие [гʼ] [кʼ] [хʼ]); игнорирует в качестве согласного звука звук [j]. Но, тем не менее, приведенная таблица свидетельствует о безусловном чувстве языка Шаламова, интуитивном поиске наиболее типичного представителя включенных в один класс звуков. Так, в одну группу у него попадают звуки, действительно очень близкие как по своим артикуляционным свойствам (губно-губные [б], [бʼ], [п], [пʼ], губно-зубные [в], [вʼ], [ф], [фʼ], переднеязычные зубные [д], [дʼ], [т], [тʼ], носовые [м], [мʼ], [н], [нʼ], смычно-проходные [л], [лʼ], [р], [рʼ]), так и по производимому ими акустическому впечатлению (свистящие [з], [зʼ], [с], [сʼ], шипящие [ш], [шʼ], [ж], [чʼ]).

Удивительно, что для классов со звонкими /146/ и глухими звуками поэт выбирает в представители не звонкий, а глухой согласный. Можно предположить, что делает это он сознательно, на основе наблюдений за превращением звонких в глухие в конце слова (например, в слове лёд). А поскольку в русском языке данный закон оглушения действует неукоснительно, то, следовательно, глухие согласные выделяемого им класса в стихотворной строке встречаются чаще парных звонких, и выбранная В.Шаламовым буква «Т» (а не «Д») позволяет ему наглядно продемонстрировать частотность использования звуков одного класса.

Насколько нам известно, детально разработанного алгоритма анализа системы консонантизма поэтического произведения в теории стихосложения нет, как нет и однозначной поддержки выведенного Шаламовым «закона опорных трезвучий». Но вот что интересно: многие из исследователей русской поэзии, которые не ограничивались содержательным, композиционным анализом, а углублялись в поэтику стихотворений и рассматривали его звуковую форму, обращали внимание на повтор именно трёх согласных! М.М. Гиршман выделяет «звуковой повтор согласных (ртн — трн) как микроэлемент принципа подобия противоположностей в стихотворении Е.А. Баратынского «Толпе тревожный день приветен…» [6]. С.А. Матяш отмечает «звуковые переклички (л — в — т)», создающие «эмоциональную волну» в стихотворении В.А. Жуковского «Весеннее чувство» [7]. В.Е. Холшевников, анализируя стихотворение А.С. Пушкина «На холмах Грузии лежит ночная мгла…», указывает на «обилие звонких согласных…, особенно плавного «л» и носовых «м» и «н» [8]. Т.С. Царькова свидетельствует, что в стихотворении И.И. Козлова «На погребение английского генерала Джона Мура» «консонансный фон характеризуется частым скоплением звуков: л, м, н» [9]. А.Б. Муратов фиксирует, что аллитерация придает звуковое единство стихотворению А.А. Фета «Шёпот, робкое дыханье…»: «в стихе 1 (повторение звука п), в стихах 2 и 8 (повторение звука л)… Впрочем, особое значение аллитерация приобретает во второй строфе, сплошь построенной на звуке /147/ н» [10]. О яркой аллитерации ртвр — врт в стихотворении А.А. Фета «Пришла, — и тает все вокруг…» говорит М.В. Отрадин [11], а об аллитерации п, р, н в стихотворении А.К. Толстого «Рондо» пишет М.Л. Гаспаров [12]. Как мы видим, идея опорного трезвучия находит свое подтверждение в многочисленных наблюдениях за фонетической оболочкой стихотворений.

Каким же образом обстоит дело с реализацией обнаруженной Шаламовым закономерности в его собственном поэтическом творчестве?

Одно из любимых стихотворений автора — «Лиловый мед» из сборника «Златые горы» [13]. Оно начинается строчкой «Упадет моя тоска…», где слово тоска определяет не только тональность всего произведения, но и его фонетическую окрашенность, поскольку из согласных именно этого слова складывается то опорное трезвучие, о котором писал поэт. Практически каждое слово стихотворения содержит хотя бы один из согласных ТСК, а если учесть фонетические классы, составленные Шаламовым, то представитель указанных классов звуков имеется в каждом слове:

Упадет моя тоска,	ТТТСК
Как шиповник спелый,	КККС
С тонкой веточки стиха,	СТКТКСТ
Чуть заледенелой.	ТСТ
На хрустальный, жесткий снег	КСТСТКСК
Брызнут капли сока,	СТКСК
Улыбнется человек,	ТСК
Путник одинокий.	ТКТК
И, мешая грязный пот	КСТ
С чистотой слезинки,	ССТТССК
Осторожно соберет	СТСТ
Крашеные льдинки.	КТК
Он сосет лиловый мед	ССТТ
Этой терпкой сласти,	ТТКССТ
И кривит иссохший рот:	КТССТ
Судорога счастья.	СТКССТ

/147/

Данное стихотворение — идеальная иллюстрация теоретического положения поэта о существовании опорных трезвучий в поэтическом произведении.

Не менее убедительным в этом отношении выглядит и стихотворение «Гроза» из сборника «Лично и доверительно». Уже в самом названии содержится два основных звука — ГР, третий звук — Т — появляется во второй строчке стихотворения «И мира вывернут испод…» И далее в семи из восьми строф грохочут и трещат трезвучия Г/К — Р/Л — Т/Д, свидетельствуя о разрушении и крушении всего вокруг:

по трещинам разламывается небосвод; по корчаге гуляют грома кулаки; овраги; держась руками за пеньки; реки; гроза так бережно цветов расправит лепестки; было твердой; вдруг так непрочно; нет дорог; пока прохожий руку сквозь забор; разговор; гнездо стихов грозой разбито; желторотые птенцы пищат; крушенье быта.

Нам удалось выявить подобные трезвучия и в стихотворении «Четвертый час утра» из сборника «Сумка почтальона», и в стихотворениях «Птицелов» и «Гора» из сборника «Лично и доверительно», и в некоторых других. Но так бывает не всегда.

По словам самого Варлама Тихоновича, полностью в русле его поэтики находится стихотворение «Велики ручья утраты…» из сборника «Златые горы». Соотнося звуковой состав слов с шаламовской таблицей фонетических классов, мы установили следующую последовательность приоритетных единиц:

Получается, что в опорное трезвучие входят Р-Т-Н. Но если посчитать количество произносимых в стихотворении звуков (а не представителей их классов), то соотношение окажется иным: [р] — [п] — [н] (22-20-18), следовательно, и трезвучие иное. А что для восприятия важнее — живое звучание или теоретические выкладки?

На наш взгляд, более плодотворным, чем мысль об опорных трезвучиях, является утверждение Шаламова об определяющей роли первых слов стихотворения: «…первые слова уже подобраны…, чтобы гласные и согласные буквы представляли /149/ собой подобие кристалла геометрической правильности — повторяемый звуковой узор (выделено мной — И.Г.)» [14]. Не количество повторяющихся звуков определяет звуковой каркас стихотворения, а набор звуков первых слов. Добавим, что эти первые слова являются, как правило, ключевыми, основными, определяющими настроение и содержание стихотворения, что мы и наблюдаем в анализируемом нами произведении:

Главное слово в первой фразе — утрата. Повторение сочетания всего двух согласных этого слова — ТР — и формирует фонетический облик текста. Эти согласные могут находиться рядом, а могут и в разных словах одной строки; могут соблюдать изначальную последовательность, а могут и менять её; могут включать именно эти звуки, а могут содержать и фонетически близкие им парные согласные, но именно их сочетание и есть основа звучания стихотворения:

утраты, не до речей, задыхается ручей, бурлит в гранитной (яме), преодолевая лед, набивает рот, разве только стае птичьей, взъерошенные птицы, прекращают перелет, воды в ручье напиться, хрупкий лед, горного питья, точно судорога.

Перечень приведенных слов свидетельствует о том, что аккорд согласных первого главного слова повторяется и в других семантически важных для замысла автора словах. Любопытным является сопоставление задыхающегося, умирающего, замерзающего, продирающегося сквозь гранит, лёд и камни ручья у Шаламова с поэтическим образом ручья в одноименном стихотворении И. Бунина [15], имя которого, как известно, сыграло в жизни Варлама Тихоновича судьбоносную роль. Тем интереснее проследить за «своеобразной перекличкой писателей в пространстве времени» [16].

Поскольку слово ручей, безусловно, является ключевым, то одним из опорных согласных и в том, и в другом стихотворении является звук Р. Но в отличие от сочетания Т/ДР, передающих судорожный треск шаламовского ручья, в бунинское /150/ созвучие входят звуки С/З, Н и К/Г, которые формируют совсем иной лексический состав, нежели у В. Шаламова, — солнечный, теплый, открытый и радостный:

ручей среди сухих песков, зной, небосклон, песчаный, пустыня, яркий, прозрачен, говорлив, восток, раскроет, широко, свежую струю, ширью небосклона, в безбрежность синюю свою, в свое торжественное лоно.

Данное сопоставление подтверждает идею существования звукового каркаса стихотворений, но свидетельствует о необязательности именно трезвучия.

Аналогичную картину мы наблюдаем и в другом стихотворении Шаламова — «Стихи — не просто отраженье…» того же сборника «Златые горы». Первое сочетание согласных в первом и главном слове — стихи — СТ. Если выбрать из данного стихотворения слова с этим звуковым стечением, то уже по ним вполне можно уяснить основную мысль всего произведения:

стихи — не просто (отраженье) стихий, (они) — настойчивость, неуступчивость, (заметы) детства, доставшееся по наследству кустарное (веретено).

Особенно ярко, на наш взгляд, эта особенность поэзии Шаламова проявляется в стихотворении «Сосны срубленные» из сборника «Лично и доверительно». Уже в первой строчке первой строфы появляется главное для стихотворения слово — бревна. И опять согласные ключевого слова БР присутствуют во всех словах, передающих идею ужаса от уничтожения, гибели живого, мыслящего, мечтающего:

бревна, бывшие деревья, бесславен промежуток, первая ступень небытия, шкура ближе (своя), блещет бронзою, страшнее было (ожиданье) первого топора, берегли от пожара, от червей горбатых перепуганной (земли), терпеть придется, простого мертвеца, (мачтой) корабельной.

Представленный лексический ряд — от соснового бревна до мечты о корабельной мачте — описание состояния страха многих, живших в эпоху репрессий: некогда счастливые, блестящие, успешные превращались в ничто, в прах, в тлен, но до последнего не переставали надеяться и мечтать.

Подводя итоги, можно сделать следующие выводы.

Во-первых, при характеристике фонетической оболочки стихотворения целесообразно рассматривать именно звуковой состав, а не типичных представителей фонетических классов, поскольку для восприятия поэтического /151/ произведения чрезвычайно важным является реальное звучание, поддерживающее смысловую наполненность текста. Звонкие и глухие (брызгать — прыскать), дрожащие и плавные (броский — плоский), шипящие и свистящие (жилы — силы) производят различное акустическое впечатление, что влечет за собой и различное эмоциональное отношение к тексту.

Во-вторых, утверждение Шаламова о наличии в стихотворениях звуковой опоры в виде сочетаний согласных подтверждается анализом произведений как самого В.Шаламова, так и других поэтов. Но этот же анализ показал, что в опорные сочетания могут входить не только три звука, но и меньшее, и большее их количество.

В-третьих, фонетической опорой стихотворений становятся не просто согласные начальных строк, но согласные именно главных, стержневых слов, которые появляются уже в первых фразах.

В-четвертых, эти опорные группы звуков не равномерно рассеяны по всему пространству стихотворений, а сосредоточены в большинстве опять-таки ключевых слов — слов, значимых для раскрытия основной мысли произведения.

Таким образом, несмотря на то, что проведенный нами анализ и выявил необходимость некоторых уточнений и дополнений, заявленные теоретические положения статьи «Звуковой повтор — поиск смысла» находят свое подтверждение в творческой практике поэта и свидетельствуют о поразительной точности и меткости наблюдений Шаламова за спецификой поэтического творчества. /152/

---

---

Все права на распространение и использование произведений Варлама Шаламова принадлежат А.Л.Ригосику, права на все остальные материалы сайта принадлежат авторам текстов и редакции сайта shalamov.ru. Использование материалов возможно только при согласовании с редакцией ed@shalamov.ru. Сайт создан в 2008-2009 гг. на средства гранта РГНФ № 08-03-12112в.