Варлам Шаламов

Записные книжки 1968г. I

ед. хр. 36, оп. 3

Общая тетрадь. На обложке из белого картона надпись: «1968.1». Записаны стихи «Грозы с тяжелым градом...», «Ощутил в душе и теле...», «Три корабля и два дельфина...», «Быть может и не глушь таежная...» и др.

Паспорт бессрочный

Ф. и. о. Шаламов Варлам Тихонович

Вр(емя) и м(есто) 18 июня 1907 года

р(ождения) город Вологда

нац<иональность> русский

ХПСА № 520690

фото подпись

соц<иальное>

пол<ожение> служащий

отношение к в<оинской>

сл<ужбе> невоеннообязанный

кем выдан пас<порт> 6 отд. милиции города Москвы

на осн<овании> как<ого> док<умента> паспорт СУХ63 № 504674

выдан РОМ МГБ по ЗГПУ пос. Сусуман

Хабаровского края 7 апреля 1953 года

Подпись нач. <отделения> милиции Осипов

Нач. пасп. стола Еремин

Дата выдачи 19 октября 1956

6 отд. мил. ХПСА № 520690

Особые отметки

Калининской обл. 11/Х 1956 г.

зарегистрирован брак Неклюдовой Ольгой Сергеевной 1909 г. р.

Подпись зав. райотделом <ЗАГС>

Отделом ЗАГС Ленинградского района гор. Москвы 6.Х. 1966

Зарегистрировано расторжение брака с Неклюдовой О. С.

Зав. райотдела ЗАГС (подпись)

Прописка

6 отд. милиции г. Москвы

19 октября 1956 г.

Гоголевский бульвар, 25, кв. 19

Подпись

127 отд. милиции г. Москва

11.Х/1957

Хорошевское шоссе, д. 10, кв. 2

Подпись

63 отд. милиции г. Москва

выписан перемена адреса

2.IV/1968

63 отд. милиции г. Москва

прописан постоянно

Хорошевское шоссе, 10, кв. 3

5.IV/1968

У меня не было чувства гостеприимства, потому что дома своего не было.

Я очень поздно понял, что я не люблю отца.

Все, кто соприкасается с Д. (?), облагораживаются. Еще более — намагничиваются. Все, кто касаются Б., намагничиваются, но не облагораживаются.

12 января. По-прежнему хочу только света!

Кибернетика — пусть считают, может быть, родится что-то очень важное для литературы, для поэзии, — новое правило грамматики, откроются тайны языка.

У С<олженицына> есть любимая фраза: «Я этого не читал».

Сергей Михайлович Третьяков был человеком решенных вопросов, что для искусства противопоказано.

Существует только одна правда — правда таланта.

Искусство лжет. Пушкин, «Полтава» — великолепно. Пастернак, стихотворение «Живет не человек, деянье...»[1] — превосходное стихотворение.

Письмо С<олженицына> — это безопасная, дешевого вкуса, где по выражению Храбровицкого: «Проверена юристом каждая фраза, чтобы все было в «законе». Недостает еще письма с протестом против смертной казни и подобных абстракций.

Безрелигиозный, языческий мир «Камня» Н. Я. хочет превратить в подобие символизма, хотя Мандельштам рожден в борьбе с символизмом, в противопоставлении новой акмеистической художественной идеологии.

Для своего времени, начала 50-х годов, «Доктор Живаго» был, кажется, крайней смелостью, событием.

Наше время — время одиночек. Пастернак.

В России был только один художник с палитрой будущего — Врубель.

Декоративный акцент только подтверждал то, что внутри.

Через Храбровицкого сообщил Солженицыну, что я не разрешаю использовать ни один факт из моих работ для его работ. С<олженицын> — неподходящий человек для этого.

Страдания не любят. Страдания никогда не будут любить.

Вот в чем несчастье русской прозы, нравоучительной литературы. Каждый мудак начинает изображать из себя учителя жизни.

Мать М. уничтожила в 1957 году весь архив отца, все письма с Колымы, боясь, что все начинается сначала.

Смерть Достоевского накануне 1 -го марта символична.

«Учительной» силы у искусства никакой нет. Искусство не облагораживает, не «улучшает».

Но искусство требует соответствия действия и сказанного слова, и живой пример может убедить живых к повторению — не в области искусства, а в любом деле. Вот какие нравственные задачи ставить — не более.

Учить людей нельзя. Учить людей — это оскорбление.

С<олженицын> — вот как пассажир автобуса, который на всех остановках по требованию кричит во весь голос: «Водитель! Я требую! Остановите вагон!» Вагон останавливается. Это безопасное упреждение необычайно...

Курбский[2] — один из основателей русской литературы (как и Грозный).

Курбский — Герцен XVI века.

Подр<обность>: секретарем Курбского был предок Достоевского.

Двадцать лет назад Чухонцева бы расстреляли по такому доносу — статье Новицкого[3] .

Как знать, может быть, Достоевский сдержал революцию мировую своим «Преступлением и наказанием», «Бесами», «Братьями Карамазовыми», «Записками из подполья», своей писательской страстью.

У меня столько же книг, сколько у Герцена и Тургенева.

Задача поэзии не ускорить, а притормозить время.

Роман «Отцы и дети». О ничтожестве детей?

Богу не нужны праведники. Те проживут и без Бога. Богу нужны раскаявшиеся грешники.

Самое главное не то, что нет дыма без огня, а то, что нет огня без дыма.

Я боюсь людей бесстрашных.

И по Гоголю честный человек — подлец.

«Новый мир» — это глубокая провинция, безнадежно отставшие литературные и общественные концепции устарели.

Мир, в котором священник — праведник, не располагает к религии.

Заведующий отделом поэзии — военный, раненный в правую руку.

Надо написать работу о Толстом, важную работу.

Три человека понимали в Первую мировую войну, что нужен мир с Германией: Распутин, Ленин и Генри Форд.

Лучшее, что есть в русской поэзии, — это поздний Пушкин и ранний Пастернак.

Много есть хороших смертей, но для нашего времени лучшая смерть — Эйзенштейна[4] .

Последняя моя книга «Воскрешение лиственницы» посвящена Ирине Павловне. Она — автор этой книги вместе со мной. Без нее не было бы этой книги.

Молитва отца была молитвой атеиста.

Самый главный вопрос в поэзии — это вопрос влияний. Не написаны работы о поэтической интонации, о рифме (что такое рифма).

Дача и погибшие лютики на весенней земле под лопатой[5] .

Одиночество — это не столько естественное, сколько оптимальное состояние человека. Двое — наилучшая цифра для коллектива. Трое — это ад. Все равно, что тысяча. Вот рубеж: один, два.

Никакого «плана содержания» не бывает в стихах, а вот план выражения бывает, заботит автора.

Я много был в театре этот год. Не слышал ни слова из-за глухоты, но благодаря Ирине мир театра воскрес для меня — хоть и в тысячной доле. Только с ней видел много спектаклей.

Легко лгать в камне, как лгал Микеланджело. Труднее лгать в стихах.

Платонов немало заимствовал у Пришвина, что не замечено.

Луначарский всегда работал с комиссаром. Сначала это была Крупская, потом Покровский... В. Н. Яковлева.

Слово «раскулачить» в словаре употребляется вместо «разграбить».

«Золотой теленок». Бендер — Гамлет. Фильм о Корейко[6] .

Айвазовский так помнил море, как я — блатных. Даже новые впечатления писал всегда по памяти, по воображению, по страстной зрительной памяти.

Мои рассказы — это, в сущности, советы человеку, как держать себя в толпе.

У Грибоедова не было ничего литературного. Бесконечно количество стихов, очень слабых. «Горе от ума» — исключение.

Проза Белинкова очень напоминает прозу Рейснер. Столь же цветиста.

Шоу оттого был так кровожаден (и восхвалял Сталина и т. д.), что был вегетарианцем.

Со времен Христа не было большего благодеяния человеку, чем пенициллин.

Христос, наверное, был похож на Флеминга : медлительный, неуверенный и настойчивый, повинующийся внутренней воле, ограниченный, с узкими интересами, малоразговорчивый.

Смертный грех женщин — это приверженность к гостиничной чистоте.

Самое мое несчастье и самое счастливое через одно и то же — неумение ошибаться в людях.

Обременительная штука — память.

6 ноября. Тургенев — пример, как стать русским классиком, не живя в России.

Одно из постоянных моих воспоминаний — виденное в 1930, даже в 1929 году, осенью в Березняках на содовом заводе. На выходе железной дороги поезд многовагонный гудел, шел задом. Крестьянин на пустой телеге не успел проскочить ворота и зацепил осью за буфер вагона. Поезд перевернулся. Набегали вагоны, превращая крушение в катастрофу. Машинист остановил вагоны, когда поезд, казалось, разобьет стену. И тут же—лошадь и телега— у телеги чуть поломано колесо. Вот это «чуть» катастрофы вроде того отверстия, которое в Голландии затыкают пальцем, удерживая плотину. Вроде гвоздя от подковы из английской баллады.

Шаламов В. Новая книга: Воспоминания. Записные книжки. Переписка. Следственные дела. — М.: Изд-во Эксмо, 2004. — с. 310-316

Примечания

  • 1. Стихотворение Б. Пастернака «Художник» (1936) апологетического характера по отношению к И. В. Сталину (ч. 2 и 3)
    И в те же дни на расстоянье За древней каменной стеной
    Живет не человек — деянье;
    Поступок ростом с шар земной.
  • 2. Курбский Андрей Михайлович (1528—1583) — князь, писатель, переводчик, опасаясь опалы в 1564, бежал в Литву, написал мемуарный памфлет «История о великом князе Московском» и три послания Ивану IV. Иван IV ответил ему двумя письмами.
  • 3. Письмо историка Г. Новицкого «Вопреки исторической правде» («ЛГ», 1968, 7 февр.) было целиком посвящено разгрому «Повествования о Курбском» (О. Чухонцев, «Юность», 1968, № 1), где были такие строки: «Чем же, как не изменой, воздать за тиранство...»
  • 4. Эйзенштейн Сергей Михайлович (1898—1948) — режиссер и теоретик кино, умер внезапно за работой над статьей.
  • 5. У меня на даче перекопали землю под грядки, и лютики погибли, мы с В. Ш. были огорчены гибелью золотой полянки (И. С.).
  • 6. «Золотой теленок», фильм М. А. Швейцера (1968). В главных ролях С. Юрский и Е. Евстигнеев