«Если “видевше свет вечерний”…»

Если «видевше свет вечерний»
Запоют мне — не удивлюсь.
Я всё старше, всё суеверней,
Всё церковнее становлюсь.

И меня вечерами тянет
В тёплый запах дешёвых свеч.
Как живёшь ты, святая Таня,
В краснозвёздной моей Москве?

В монастырском своём наряде
Подметаешь по мостовой,
И снежинки, как на параде
Парашютами над Москвой.

Или в церкви ты ходишь с кружкой,
И читаешь, томясь, Псалтырь.
Золотая моя подружка,
Заключённая в монастырь.

Вспоминается мне колокольный
Маслянистый и жирный звон.
Архиереи в первопрестольной
Подвигаются на амвон.

И тебе подавая знаки,
Выдавая любовь свою,
Улыбается протодьякон,
Возглашая ектению.

И тебе, наклоняясь близко,
Предлагая Христову кровь,
Сам епископ суёт записку
Про божественную любовь.

Ни анапеста, ни хорея,
Мне заздравных минут не жаль
На такого архиерея,
Утешающего печаль.

Ты выходишь потом на паперть,
Оглушённая суетой,
И твоё шерстяное платье
Перепачкано «теплотой».

И на паперть святого храма
Поднимаешься, чуть дыша.
Там меня ожидает дама,
Погибающая душа.