Возвращение Гоголя

Опустит кран десятитонный
Кого-то бережно на снег,
И видит дом многооконный,
Что в мир вернулся человек.

Вернулся прямо восвояси
Туда, где жил, где душу сжег,
Чтоб средь вражды и несогласий
Заветный выполнить зарок.

И Гоголь, связанный веревкой,
Как обессиленный гигант,
Конвоем выслеженный ловко,
Изловлен беглый арестант.

Никто не может подступиться,
И Гоголь вправду не поймет,
Кто здесь друзья и кто убийцы,
И отчего кругом народ.

Литая бронза потемнела,
И автокран, поймав момент,
Вздымает скорченное тело,
Позеленевший монумент.

Не в первый раз поэт и автор
Перед столицей брошен ниц.
Его задворки — без метафор,
А свалка — ссылка из столиц.

И обыденность встречи значит,
Что обвинен в побеге он
И как беглец дозором схвачен
И для позора привезен.

И вот глядят из подворотен,
С подъездов, окон и крылец,
Как будто это — оборотень
Иль притворившийся мертвец.

И привалясь к решетке сада,
Глядит досужая толпа,
Ей вовсе Гоголя не надо —
Она наивна и слепа.

Пока любой карманной кражей
Вниманье не отвлечено,
Ее растрогать можно даже
Подобной сценой для кино.

Но все глядят не без боязни,
Как возвратился с пустыря
Монах, бежавший от соблазна
Пустынного монастыря.

Вот страсти статуи и муки,
А людям — им не привыкать
Крутить писательские руки
И их за спину загибать.

Столетний двор — как бы граница
Всесветного его пера,
И он боится распрямиться
И встать и выйти со двора...