Борис Ильин

Театр в жизни юного В. Шаламова

О своем приобщении к театру и его значении в свой юности В.Т. Шаламов подробно и ярко рассказывает в повести «Четвертая Вологда». Книга эта ценна не только автобиографическими моментами, но и тем, что дает целый срез культурной жизни города, важной составляющей которой являлся театр. Конечно, этот срез неполон (а иногда и не совсем точен — все-таки память писателя после Колымы подводила), но он дает импульс к дальнейшему углубленному изучению этой интереснейшей эпохи, к поискам сведений о ее героях — тех, кто блистал на сцене и заставлял трепетать сердце не только юного Варлама Шаламова, но и всех вологодских зрителей.

Прежде всего важна шаламовская характеристика Вологды как «передового актерского города», где тон задавали «скитающиеся звезды — гастролирующие пророки столичной и провинциальной сцены»[1]. Не мог обойти писатель и знаменитую реплику из «Леса» Островского о путешествии актеров «из Керчи в Вологду» — он говорит, что она была «самим документом». Первой «скитающейся звездой», увиденной юным Шаламовым, был известный русский актер Николай Петрович Россов (16.12.1864–30.01.1945). Вот как описывает эту встречу — почти через пятьдесят лет после нее — писатель:

«Для первого моего посещения театра отец сам выбрал пьесу — было это в восемнадцатом году. Пьеса и автор были выбраны умело — “Эрнани” Виктора Гюго. Умело выбран был и актер Россов, восьмидесятилетний старец, игравший двадцатилетнего короля Карла. Впечатление было ошеломляющим. С театральным правом на возраст я соглашаюсь всю жизнь. Следующий спектакль, на который мне были куплены билеты, были “Разбойники” Шиллера, где Россов играл Франца. А затем последовало бесконечное количество показанных в те годы в Вологде спектаклей...»

Документы позволяют уточнить, что Н.П. Россов играл в Вологде лишь в зимнем сезоне 1920/21 гг., т.е. Шаламов немного ошибся с датой своего первого посещения театра. Ему было тогда тринадцать лет, и неудивительно, что он принял немолодого уже актера (Н.П. Россову было тогда 56 лет) за восьмидесятилетнего старца. Возможно, что такая легенда ходила среди зрителей. Приезд Н.П. Россова в Вологду был связан с тяжелым экономическим положением в стране (а в Вологде можно было жить достаточно удовлетворительно), кроме того (возможно, это главная причина) в Вологде работала его дочь Людмила Николаевна Россова (12.07.1896–8.1975) и ее муж — главный режиссер театра Иван Петрович. Сагайдаров. У Н.П. Россова как актера была важная особенность: он играл роли только классического репертуара и принципиально никогда не играл в современных пьесах. Отрицая значение театральных школ, Россов называл себя «актёром транса или вдохновения», верил лишь в творческую интуицию. Впоследствии, в 1926 г., ему было присвоено звание заслуженного артиста республики. Его репертуар в Вологде был таков: Уриэль Акоста в одноименной трагедии К. Гуцкова, Дон Карлос, король Лир, Эрнани, Трибуле (В. Гюго, «Король забавляется»). Даты спектаклей Н.П. Россова в Вологде приведены в Приложении 1. По ним можно уточнить, когда Варлам Шаламов видел «Эрнани» и когда «Разбойников». К сожалению, рецензий на спектакли Н.П. Россова обнаружить не удалось, однако, как свидетельствуют публикации по истории русского театра, его игра всегда сопровождалась успехом у зрителей. Но в данном случае лучшей «рецензией» является стихотворение В. Шаламова «Виктору Гюго», написанное в 1958 году:

Нет сомнения, что именно спектакли с участием Н.П. Россова зажгли у Шаламова горячую любовь к театральному искусству и привели его в школьный драмкружок, где он скоро стал главным «заводилой». Уже следующей зимой, а именно в декабре 1921 г., когда отмечалось 100-летие со дня рождения Н.А. Некрасова, он стал организатором и режиссером (и чтецом) на вечере в память поэта, устроенном школьниками в клубе «Красная звезда». Этот вечер (с фейерверком!) очень живописно описан в «Четвертой Вологде». Сам Варлам читал здесь стихотворение И. Северянина «Сеятель», посвященное Некрасову. Читал так хорошо, что его пригласили выступить с этим же стихотворением в городском театре, а затем он стал статистом в этом театре и познал жизнь сцены изнутри. Об этом говорит фраза из его повести: «В вологодском театре я даже жалованье получал как статист, один какой-то сезон в бумажных миллионах. Театр полюбил, но актером не стал»...

Сезон 1921/1922 гг. подарил 14-летнему Шаламову и много других впечатлений. Еще осенью, в сентябре, в Вологду приехала гастрольная труппа под руководством Бориса Сергеевича Глаголина. Это было большое событие для всего города, а особенно для Варлама, ведь он впервые встретился с экспериментальным театром. Б.С. Глаголин (23. 01. 1879 – 13.12.1948) оставил яркую страницу в истории русского (а после эмиграции в 1928 г. — американского) театра и кинематографа. И Шаламову посчастливилось не только видеть работы этого замечательного артиста и режиссера, но и немного общаться с ним. В «Четвертой Вологде» он пишет: «Борис Глаголин там ставил и играл ряд сезонов. Кончался спектакль, Глаголин выходил на сцену, не разгримировываясь, и начиналось обсуждение спектакля». Можно предполагать, что любознательный Варлам тоже задавал вопросы режиссеру. Следует отметить, что в данном случае Шаламову изменяет память: то, что он называет «ряд сезонов» — это два заезда Глаголина в 1921/1922 г. Он приводит и забавный факт о Глаголине:

«Торговки никогда не доливали молоко водой, что крайне удивляло театрального гастролера Бориса Сергеевича Глаголина. Привыкший ко всему петербургский желудок знаменитого русского актера испытывал неуверенность в честной, христолюбивой Вологде»...

Это может служить свидетельством, что Шаламов встречался с Глаголиным не только на спектаклях, где он выступал статистом, но и в городе, на базаре. Вполне возможно, что они пересекались и в доме известного вологодского адвоката и любителя театра А.М. Виноградова. Большой дом Виноградова служил приютом для многих гастролеров, а Варлам дружил с сыном адвоката. О таких встречах косвенно можно судить по «Четвертой Вологде»: говоря о тесноте квартиры своей семьи, писатель отмечал:

«Позднее я попал в гости к своему гимназическому товарищу Виноградову <...> и был просто поражен, что в его собственном двухэтажном доме деревянном доме у городского театра все дети имеют отдельные комнаты».

Интересно, что же видел Варлам в исполнении труппы Глаголина? Это была труппа артистов бывшего Петроградского Малого театра, ведущие роли в которой играли сам Глаголин и его жена Елена Константиновна Валерская. Они прибыли на гастроли в Вологду в сентябре 1921 г. и привезли три комедии: «Повесть о бедном Джимми» М. Майо, «Женщина без упрека» Г. Запольской и «Прекрасная Диана» Лопе де Веги. Это был безошибочный выбор, так как ни одна из этих пьес не шла ранее в Вологде, а оригинальная режиссура и актерское мастерство Глаголина обеспечили спектаклям огромный успех.

Гастроли проходили в помещении Дома революции (ранее Пушкинский народный дом), поскольку деревянное, когда-то очень красивое здание вологодского театра (в газетах его называли также Театр Народа) находилось в аварийном состоянии и было закрыто. Впоследствии оно периодически открывалось, но затем было заброшено и в 1932 году сгорело.

Во всех трех комедиях были два главных персонажа, роли которых исполняли «звезды труппы» — Глаголин и его жена. Эти роли были в репертуаре артистов много лет. Остальных персонажей играли, как говорили тогда, вторые силы. Все гастрольные спектакли с восторгом принимали и публика, и вологодские рецензенты.

Вологодский критик Аз (псевдоним Алексея Алексеевича Галкина) о спектакле «Повесть о бедном Джимми» писал:

«Пьеса у нас гастролерами разыграна в легких, чисто комедийных тонах и прошла под непрерывный смех публики. Б.С. Глаголин дал интересный тип Джимми, с удивительным тактом и уменьем обходя ту опасную линию, где кончается художественное исполнение и начинается шаржирование. И в этом отношении Б.С. Глаголин, пожалуй, один из всего состава провел роль выдержанно, оттеняя не внешний комизм фраз и положений, а серьезность переживаемых героем настроений, в то время как другие исполнители часто сбивались на фарсовую передачу своих ролей»[2].

Так же оценивал рецензент и спектакль «Прекрасная Диана»:

«Безоговорочно большой актер и художник, человек больших горизонтов и дерзаний, Б.С. Глаголин при постановке “Прекрасной Дианы” применил свои принципы, как своеобразный реформатор сцены. <…> пьеса была поставлена <…> в оригинальном и не виданном для Вологды виде — сделан просцениум (над оркестром уничтожена рампа) и, таким образом, действие сцены не только приближено к публике путем упразднения ветхозаветной рампы, но и перенесено прямо в публику; упразднен занавес и сцена все время остается открытой; интермедийное начало проведено в виде амуров, связующих актера с публикой и непосредственно реагирующих на действие. <…> Б.С. Глаголин и Е.К. Валерская тонко и психологически верно передали все перипетии любви Дианы и Теодоро, удачно соединив искренность и естественность чувства с пластичностью формы. Получается стройный гармоничный аккорд, полный изящества и жизненности. Остальные исполнители, отношение которых к работе, безусловно, добросовестное, не везде сохраняют аккордную стройность и нередко сбиваются с тона, переходя то в фарс, а то в бытовую драму»[3].

Рецензия написана вполне профессионально, и по ней можно судить, что Вологда была действительно театральным городом, где жили взыскательные ценители Мельпомены. Все это подтверждает мысли Шаламова.

Закончив гастроли, в начале октября труппа Глаголина отбыла из Вологды и возвратилась лишь через два месяца, открыв зимний сезон 17 декабря 1921 г. спектаклем «Дама с камелиями». Поскольку городской деревянный театр был все еще закрыт, то спектакли начались на сцене Дома Революции. Местная газета «Красный Север» писала:

«Открытие постоянных драматических спектаклей в Доме революции можно только приветствовать: эти спектакли вытеснят те “халтурные” постановки, какими питались вологжане за последнее время, и сомнительные по чистоте и качеству концерты, напоминавшие увеселения открытых ресторанных сцен. Руководство труппой и участие в ней Б.С. Глаголина говорит за то, что сезон, с таким запозданием открывающийся, будет действительно интересным и доставит вологжанам много удовольствия»[4].

Афиша спектаклей зимнего сезона 1921/1922 г. труппы Глаголина приведена в Приложении 2. В большинстве выбранных пьес были две главные роли для Глаголина и Валерской, а остальные персонажи представляли, по сути, фон для солистов. Б.С. Глаголин поставил пьесы: Э. Шелдона «Роман», Е.Н. Чирикова «Евреи», С.-Ж. де Буэлье «Опять на земле», Д.С. Мережковского «Павел I», А.И. Суворина «Дмитрий Самозванец», Н.Н. Евреинова «Самое главное» и И.Н. Потапенко «Ряса».

Как воспринимали эти спектакли в Вологде? Полемику в местной газете «Красный Север» вызвал спектакль «Евреи» по пьесе Е.Н. Чирикова, поскольку в постановке были использованы новаторские приемы, которые вологодскому зрителю были чужды. Вологодская публика в целом привыкла к очень традиционному, точнее, по-бытовому убедительному театру. Однако, рецензенты-знатоки сцены останавливали внимание на другом:

«Из всех ролей, которые сыграл у нас в Вологде Б.С. Глаголин, роль Павла наиболее выпуклая и красочная. Здесь артист отбросил все свое субъективное, глаголинское и претворился в совершенно неузнаваемый, новый, полный стильности и гармонии и вместе с тем неподдельного драматизма образ. <…> На постановке лежит обычный для Б.С. Глаголина отпечаток: все, что возможно при наших скудных средствах, сделано и даже более того — сделано больше, чем возможно. <…> Постановка “Павла I” является одной из интереснейших в этом сезоне и в этом отношении она заслуживает полного внимания вологжан как редкое по красочности зрелище»[5].

Для привлечения в театр публики Б.С. Глаголин поставил в свой вологодский сезон две современные пьесы: И.Н. Потапенко «Ряса» и Н.Н. Евреинова «Самое главное». Спектакль по пьесе Потапенко «Студент в рясе» (1922), написанной немолодым, автором, когда-то близким А.П. Чехову, на «злобу дня» и посвященный разблачению корыстолюбия и ограниченности духовенства, очень понравился широкой публике, и критик предсказывал, что он будет «гвоздем» сезона. Но на самого вологодского рецензента постановка не произвела большого впечатления, и этому есть одно объяснение: тематика и роли в этой пьесе не были близки Глаголину и Валерской, поэтому и результат не был удовлетворительным. Не понравились рецензенту и декорации в духе Ремизова, созданные вологодским художником Н.П. Дмитревским, и пролог, где актер, загримированный послушником в нестеровском духе, читал рассказ Ремизова. Все эти формы были слишком непривычными, новыми для Вологды, очень консервативной по восприятию театра.

Однако, вряд ли подобные оценки разделял Варлам Шаламов, чуткий ко всему новому и к тому времени уже ушедший далеко вперед в своем понимании театра. Он не только видел спектакль «Ряса», но и участвовал в нем статистом, о чем говорит эпизод «Четвертой Вологды»:

«Вот в этом-то Народном доме, который назывался Дом революции, где я и сам выступал на сцене не один год — только без слов, — в этом-то театре я и увидел отца в зрительном зале. Шла пьеса Потапенко “Ряса”, и отец, как ни плохо он видел, пришел в штатском костюме в театр»[6].

Можно предполагать, что отцу-священнику не понравился ни «обличительный» пафос спектакля, ни новые формы, использованные в нем. Об отношении самого Варлама к содержанию «Рясы» судить трудно (он знал жизнь священничества и видел, что его отец вовсе не корыстолюбив и ограниченность ему не свойственна), однако, использование в спектакле мотивов А.Ремизова не могло ему не импонировать. Будущий писатель уже тогда увлекался русским модернизмом — о чем говорит его любовь к И. Северянину — а об А.Ремизове он писал впоследствии как об одном из своих учителей.

Следует заметить, что Б.С. Глаголин вел в Вологде активную творческую деятельность. Благодаря его неуемной энергии было организовано издание журнала «Театральный бюллетень», в котором он публиковал свои статьи. Вышли 13 номеров, но с отъездом Глаголина журнал прекратил существование[7].

Седьмого февраля 1922 г. в Доме революции после спектакля состоялось чествование Б.С. Глаголина по случаю 25-летия его литературной и артистической деятельности. Юбиляра публика встречала громовыми аплодисментами, его приветствовали актеры труппы, а также депутация от группы служащих Губсовнархоза, которая прочла адрес и поднесла подарок — материал на костюм и пальто[8].

Театральная труппа, которая играла для вологжан яркие, захватывающие спектакли, жила достаточно трудно, время было тяжелое. Актриса труппы Глаголина О.А. Глебова-Судейкина писала Ф.К. Сологубу:

«17 января 1922 г. <…> Застряла я в Вологде. <…>

Играю каждый день. Хорошо, что живу в театре, а то не выдержать бы! На сцене сейчас в морозы холодно, а у меня в комнате тепло, — большая настоящая печь, от каких в Питере мы отвыкли. Я как приехала, купила сразу вам масла, и оно лежит у меня. Тогда оно стоило еще по 55 т<ысяч>, а теперь уже стало по 90. Цены почти питерские, что очень печально. Но, Бог даст, привезу себе сапожки. <…> Вологда. Дом Революции, мне»[9].

Последний спектакль труппы Глаголина в Вологде состоялся 21 марта 1922 г. Глаголин и актеры, приехавшие с ним из Петрограда, не закончив сезон, отбыли из Вологды в Архангельск. Причины этого не до конца выяснены. Да, были требования газетных рецензентов обновить репертуар и привлечь в труппу местные силы, но вряд ли только это могло быть поводом для спешного отъезда Глаголина. Возможно, действительно у городских властей были претензии к репертуару, и Глаголин, обладавший неуживчивым характером, вспылив после разговора с чиновниками, покинул театр.

С отъездом актеров закончился интереснейший театральный сезон в Вологде, так как больше никогда в местном театре в XX в. не было режиссера такого уровня. Оставшаяся часть труппы продолжала выступления, но первый же спектакль без Глаголина показал, что ее профессиональный уровень очень низок.

Несомненно, сама возможность видеть экспериментальные работы Б.С. Глаголина и участвовать в них (хотя и в роли статиста) глубоко повлияла на формирование театральных вкусов и пристрастий В. Шаламова. То, что он впоследствии, живя в Москве, всегда отдавал предпочтение новаторству на сцене в противоположность реалистическому «жизнеподобию» МХАТа, следует отнести к ранней театральной «школе», пройденной им в Вологде в начале 1920-х годов.

Приложение 1

Спектакли, в которых участвовал Н.П. Россов в сезон 1920/21 гг.

Приложение 2

Спектакли труппы Б.С. Глаголина в Вологде
(на сцене Дома революции и городского театра (Театра Народа))

Прим. Автора: Репертуар за декабрь 1921 г., январь и февраль 1922 г. составлен на основании анонсов в газете «Красный Север». Уточнен и дополнен: РГАЛИ. Ф. 2097. Оп. 2. Ед. хр. 177. Л. 317 – 317 об., 318; Репертуар за март – май 1922 г. составлен на основании анонсов в газете «Красный Север». Уточнен и дополнен: РГАЛИ. Ф. 2097. Оп. 2. Ед. хр. 177. Л. 322 – 322 об.

Все права на распространение и использование произведений Варлама Шаламова принадлежат А.Л.Ригосику, права на все остальные материалы сайта принадлежат авторам текстов и редакции сайта shalamov.ru. Использование материалов возможно только при согласовании с редакцией ed@shalamov.ru. Сайт создан в 2008-2009 гг. на средства гранта РГНФ № 08-03-12112в.