Варлам Шаламов

Тематический каталог

Биография Шаламова

  • События
    • Презентации книги Франциски Тун-Хоенштайн «Писать жизнь. Варлам Шаламов: биография и поэтика» (9 ноября 2022 — 9 декабря 2022)

      «В немецком издательстве “Маттес унд Зайтц” вышла книга Франциски Тун-Хоенштайн “Писать жизнь. Варлам Шаламов: биография и поэтика”, в которой она описывает, откуда писатель черпал жизненные силы, чтобы противостоять своему времени».

    • XIV международная научная конференция Института философии РАН с регионами России «Проблемы российского самосознания: судьба и мировоззрение В. Шаламова (к 110-летию со дня рождения)» (15 июня 2017 — 18 июня 2017)

      ХIV научная конференция Института философии РАН с регионами России «Проблемы российского самосознания: судьба и мировоззрение В. Шаламова (к 110-летию со дня рождения)» проходит в формате двух пленарных заседаний – в Москве и в Вологде, а также работы круглого стола.

    • Новые издания Шаламова (26 мая 2017)

      В год 110-летия В.Т.Шаламова заметно активизировалась работа по изданию новых книг писателя и литературы о нем.

    • «Жить дальше, как ветка лиственницы...» (1 марта 2017 — 1 мая 2017)

      В Петербурге, в Государственном музее политической истории России, завершила работу передвижная выставка «Варлам Шаламов. Жить или писать».

    • Шаламовские дни памяти в Вологде и Москве (15 января 2017 — 4 февраля 2017)

      К 35-й годовщине со дня смерти В.Т.Шаламова — он ушел из жизни 17 января 1982 г. — приурочен ряд памятных мероприятий, которые пройдут в Вологде и Москве. Традиционный литературный вечер состоится в Шаламовском доме в Вологде в воскресенье 15 января (начало в 15 часов).

    • Издан литературный путеводитель «“Когда мы вернемся в город...” Варлам Шаламов в Москве». (27 июня 2016)

      Издан иллюстрированный литературный путеводитель, включающий 45 московских адресов, связанных с жизнью Варлама Тихоновича Шаламова. Всем, кому хотелось бы иметь такую книгу, мы дарим ее бесплатно. Приходите за ней в музей Международного Мемориала каждый день с 11.00 до 19.00 (Каретный ряд 5/10).

    • «Мемориал» при участии Shalamov.ru в «Ночь музеев» 21 мая: открытие уличной выставки «"Когда мы вернемся в город…" Варлам Шаламов в Москве» (21 мая 2016 — 22 мая 2016)

      Открытие уличной выставки «"Когда мы вернемся в город…" Варлам Шаламов в Москве», прогулка по шаламовской Москве, экскурсия Валерия Есипова по выставке «Жить или писать. Варлам Шаламов», и другие экскурсии.

    • Шаламовский симпозиум в Берлине (12 мая 2016)

      Какие импульсы привносят сочинения Шаламова в современные литературные и культурологические дебаты о биополитике и пограничном состоянии, лагере и Homo sacer, теле и памяти? Какие новые перспективы в размышлениях о литературной форме, биографическом и документальном письме, вымысле и реализме, мемуаристике и мировой литературе открывает прочтение его рассказов? – этим и другим вопросам будут посвящены доклады и выступления участников симпозиума, предлагающих целую серию компаративистских прочтений произведений Шаламова.

    • Литературно-просветительская программа «Москва Варлама Шаламова» (апрель 2015 — июнь 2016)

      Москва много значила для Шаламова — с нею связаны основные вехи его биографии, как жизненной, так и творческой. Шаламов знал и любил Москву как город литературы, и сам был его неотъемлемой частью. Колымские лагеря стали важнейшей составляющей его человеческого опыта, но осмысление и переплавление его в опыт литературный происходило именно здесь. Большая часть «Колымских рассказов» создана в Москве, здесь жили первые читатели и критики, оценившие талант писателя задолго до его официального признания и публикаций. Между тем в топографии литературной Москвы пока значится только одно место, связанное с писателем, — мемориальная доска на доме в Чистом переулке (установлена в 2013 г.), где он жил в 1930-е годы между двумя арестами. Литературно-просветительская программа «Шаламовская Москва» должна восполнить этот пробел, переосмыслив еще раз творчество писателя в пространстве его бытия — мест, где он жил, писал, встречался с друзьями и недругами.

    • Доклад Сергея Агишева «Сражение за будущее студента Шаламова» (23 октября 2013)

      Отдел социокультурных исследований, Центр «История исторического знания» Института всеобщей истории РАН </b>приглашают вас принять участие в очередном заседании научного междисциплинарного он-лайн семинара «Люди и тексты», который пройдет в 23 октября 2013 г. в 16.30, в ауд. 1312. С докладом о студенческом деле Шаламова в МГУ выступает Сергей Юрьевич Агишев.

    • Валерию Есипову присуждена премия журнала «Юность» имени В.Я. Лакшина (5 апреля 2013)

      Нашему коллеге, члену редколлегии сайта Shalamov.ru Валерию Есипову за <a href="/research/194/" _blank">исследование «Шаламов в “Юности”»</a>, опубликованное в шестом номере журнала за 2012 год, присуждена премия журнала «Юность» имени В.Я. Лакшина в номинации «Критика и литературоведение». Церемония вручения премий журнала «Юность» по итогам 2012 года состоится 5 апреля 2013 г.

    • Обсуждение книги В.В.Есипова «Шаламов» в серии ЖЗЛ в Государственном музее истории ГУЛАГа (19 сентября 2012)

      «Я старался, насколько возможно, соответствовать тому, что думал о себе Шаламов и что он думал о жизни, соответствовать его взглядам. А он был человек суровый в оценках разных явлений литературы и общественной жизни, бескомпромиссный. И книга получается в связи с этим во многом, может быть, неожиданной, полемичной. Потому что вокруг Шаламова сложилось тоже много мифов, в силу поверхностного прочтения. Прочли в начале 90-х его рассказы, в биографию особенно не вникая, и то впечатление, которое тогда сложилось, оно так до сих пор и остается».

    • Презентации книги Валерия Есипова «Шаламов» в Москве, Клину и Вологде (сентябрь 2012)

      Москва - 19 сентября, 19-00, «Государственный музей истории ГУЛАГа» (Петровка, 16). Клин - 20 сентября, 14-00, Центральная районная библиотека. Вологда - 29 сентября, Шаламовский дом, 15-00.

    • В серии ЖЗЛ вышла книга Валерия Есипова «Шаламов» (август 2012)

      «Главное в биографической книге — историческая точность. К этому и стремился автор, понимая, что трагизм жизненной и литературной судьбы выдающегося русского писателя Варлама Тихоновича Шаламова может быть по-настоящему осознан лишь в контексте времени. Весь путь Шала­мова был “сплетён”, как он писал, “с историей нашей”. Это и дореволюци­онная российская культура, и революция, и 1920-е годы, в которые писатель сложился как личность, и сталинская эпоха, повергшая его в преисподнюю Колымы, и все последующие годы, когда судьба тоже не была благосклонна к нему. Как же удалось Шаламову выдержать тяжелые испытания и выра­зить себя со столь мощной и величественной художественной силой, по­трясшей миллионы людей во всем мире? Книга может дать лишь часть от­ветов на эти вопросы — обо всем остальном должен подумать читатель, опираясь на многие новые или малоизвестные факты биографии писателя».

    • 30 апреля в селе Томтор Оймяконского улуса Республики Саха (Якутия) прошел литературный вечер, посвященный памяти В.Т. Шаламова (30 апреля 2012)

      «Вечер состоялся в местной школе, его организовала Мария Поликарповна Боярова, заслуженная учительница России, создатель литературного музея. Вечер прошел очень эмоционально, ведь с Томтором связана не только жизнь Шаламова – он работал здесь в 1951-1953 гг. фельдшером дорожного управления треста “Дальстрой”, но и его творчество».

    • Еще одна диссертация о Шаламове (2017 мая 15 — 2017 мая 15)

      Приятная новость пришла из Беркли (США): наша молодая коллега Джозефина Лундблад-Янич, обучавшаяся в аспирантуре Калифорнийского университета, защитила диссертацию и получила ученую степень доктора философии (Doctor of Philosophy, DPh), что соответствует российской ученой степени кандидата наук.

  • Документы
  • Сочинения В. Шаламова
  • Исследования


    • Валерий Есипов, За что Шаламов так ценил Рейсдаля? (2019)

    • «Можно ли сомневаться в том, что именно внешнее сходство изломанных старых деревьев (дубов, берез) у Рейсдаля с впечатавшимися в память Шаламова колымскими лиственницами стало изначальной причиной его особых чувств к голландскому художнику?»


    • Валерий Есипов, Поэтический венок В. Шаламова на могилу Б. Пастернака (19 января 2018)

    • «В отношениях Б.Л. Пастернака и В.Т. Шаламова – от их поразительной духовной близости, обнаружившейся уже при первом обмене письмами в 1952 году, с Колымы в Москву и обратно, до неожиданного разрыва в 1956 году (объяснимого в итоге банальнейшим, но роковым cherchez la femme), – немало белых пятен. Они охватывают и пространство 1960-1970-х годов, когда Шаламов, уже после смерти Пастернака, пытался заново – и подчас с большой долей критичности – осмыслить его судьбу в свете своих размышлений о литературе в меняющемся мире. В целом, нельзя с сожалением не признать, что исследование большой и важной темы взаимодействия двух выдающихся художников ХХ века находится пока лишь в начальной стадии. Одной из причин этого является слабая изученность архивных и библиографических материалов, в особенности тех, что касаются автора «Колымских рассказов». Его многообразная творческая деятельность как в прозе, так и в поэзии, при жизни, как известно, имела весьма ограниченный выход к читателю и сводилась главным образом к работе «в стол». Ныне основная часть произведений Шаламова издана, однако, в РГАЛИ, а также в других источниках, есть еще немало материалов, позволяющих пролить новый свет на отношение Шаламова к Пастернаку на разных этапах своей жизни».


    • Валерий Есипов, Максимов, Мисима, Бжезинский и другие (2015)

    • «Не имея возможности из-за своей глухоты слушать радио, в том числе зарубежные «голоса», он восполнял этот пробел интенсивным чтением — и в Ленинской библиотеке, куда в 1960-е годы ходил постоянно, и дома. В его архиве немало вырезок из «Литературной газеты» (ее он выписывал), есть ссылки на журнал «Иностранная литература», а также на еженедельник «За рубежом» (этот дайджест иностранной прессы давал наиболее богатую информацию о мировых событиях). Важным источником для него служила и неофициальная информация, включая самиздат — здесь одним из посредников выступал тот же Храбровицкий».


    • Елена Михайлик, Время «Колымских рассказов». 1939 — год, которого нет (2015)

    • В статье предпринята попытка проанализировать характер обращения со временем в «Колымских рассказах» Варлама Шаламова, в частности, расследуется «казус 1939 года». 1939 год, время действия многих ключевых рассказов, крайне важный внутри КР событийно, непосредственно как дата практически отсутствует в тексте. Эта проблема, на наш взгляд, является частью более сложной проблемы КР. Шаламов изображает время вообще и историческое время в частности как биосоциальную категорию. Способность воспринимать время и соотноситься с ним в КР прямо зависит от социального положения персонажа и его физического состояния. Чтобы эта социальная несоотнесенность со временем и историей попадала в поле зрения читателя, в том же поле зрения с неизбежностью должны присутствовать сами время и история — как объекты отторжения. Одним из таких объектов, одновременно присутствующих и отсутствующих, и стал 1939 год — как мы полагаем, «эталонный» лагерный год по Шаламову.


    • Валерий Есипов, Два гения в одном эшелоне (июнь 2014)

    • «Один из героев этого сюжета был непревзойденным знатоком жандармских архивов царской эпохи. Он никак не предполагал, что наступят времена, когда его имя и его «дела» будут искать — и найдут! — в архивах НКВД. Другой герой был убежден, что «документы нашего прошлого уничтожены», и писал свои рассказы о колымских лагерях, исходя только из того, как он их сам видел и понял. Но его «дела» тоже найдутся. Судьбы этих великих людей — гениального литературоведа (реализовавшего себя лишь наполовину) и гениального писателя (реализовавшего себя сполна, но напечатанного и признанного лишь недавно) — не просто во многом схожи, а являются единым живым символом трагедии российского ХХ века. Ибо нет более мощного символа этой трагедии, чем Колыма, соединившая их. Но есть и другого рода параллели в их судьбах».


    • Валерий Есипов, Шаламов (август 2012)

    • «Главное в биографической книге — историческая точность. К этому и стремился автор, понимая, что трагизм жизненной и литературной судьбы выдающегося русского писателя Варлама Тихоновича Шаламова может быть по-настоящему осознан лишь в контексте времени. Весь путь Шала­мова был “сплетён”, как он писал, “с историей нашей”. Это и дореволюци­онная российская культура, и революция, и 1920-е годы, в которые писатель сложился как личность, и сталинская эпоха, повергшая его в преисподнюю Колымы, и все последующие годы, когда судьба тоже не была благосклонна к нему. Как же удалось Шаламову выдержать тяжелые испытания и выра­зить себя со столь мощной и величественной художественной силой, по­трясшей миллионы людей во всем мире? Книга может дать лишь часть от­ветов на эти вопросы — обо всем остальном должен подумать читатель, опираясь на многие новые или малоизвестные факты биографии писателя».


    • Валерий Есипов, Немногочисленные друзья: Вологда — Колыма — Москва (2007)

    • «В наших представлениях о Шаламове часто преобладает одна краска: суров, неприступен, далек от сантиментов… Массу подтверждений тому можно найти в воспоминаниях о писателе. Да он и сам не скрывал этих черт своего характера. В его эпистолярии есть одно поразительное письмо, написанное в 1956 году и адресованное О. С. Неклюдовой, будущей второй жене. Шаламов пишет о себе, о своем характере и его недостатках, с максимальной степенью откровенности, какая вообще была ему свойственна. Вот одна примечательная фраза: “Очень мало развито чувство дружбы”»


    • Валерий Есипов, Последнее письмо (2007)

    • «В словах академика в письме 1979 года, что у него тоже был “период, который он считает самым важным для себя”, нельзя не увидеть знака общности судеб. Конечно, Дмитрий Сергеевич ясно осознавал, какая пропасть лежала между Соловками и Колымой. Но за его спиной было тоже еще одно тяжкое испытание — ленинградская блокада. Блокада, между прочим, унесла жизней гораздо больше, чем Колыма. Лихачев не проводил таких параллелей, но те, кто прочтут его воспоминания о блокаде и сравнят их с “Колымскими рассказами”, найдут немало общего».


    • Валерий Есипов, Варлам Шаламов и его современники (2007)

    • Издание первой в России монографии о Варламе Шаламове приурочено к столетию со дня рождения выдающегося писателя, чье творчество в контексте русской культуры остается до сих пор малоизученным. В книге исследуются взаимоотношения писателя с его историческим временем и крупнейшими литературными современниками Борисом Пастернаком, Александром Твардовским, Александром Солженицыным. Особый акцент делается на разных подходах Варлама Шаламова и Александра Солженицына к осмыслению и художественному отражению лагерной темы в литературе. Исследуемый материал рассматривается с широких историко-социологических и культурологических позиций. Особое внимание в книге уделяется проблеме «художник и власть».


    • Сергей Соловьёв, Создание виртуального архива Варлама Шаламова — проблемы и перспективы (19 августа 2012)

    • «Проект по созданию виртуального архива Варлама Тихоновича Шаламова начал осуществляться в 2011 году Российским государственным архивом литературы и искусства и коллективом сайта Shalamov.ru. [...] Оцифровка позволяет расшифровывать рукописи, восстанавливать стершиеся записи, сопоставлять черновые и беловые рукописи с печатным текстом, выявлять этапы и приёмы работы автора над своими произведениями – и это не полный список возможностей».


    • Сергей Соловьёв, Неизбежность одиночества. Варлам Шаламов и идеологическая традиция (2012)

    • «Известную сложность для реконструкции взглядов Шаламова создает противоречие, которое становится очевидным каждому, кто хорошо знаком с его творчеством. С одной стороны, известны резкие слова Шаламова о народе и крестьянстве. В своей ранней — пока ещё благожелательной — критике «Одного дня Ивана Денисовича» Солженицына Шаламов, помимо прочего, отмечает: «Из крестьян стукачей было особенно много. Дворник из крестьян обязательно сексот и иным быть не может».<...> С другой стороны, известны совершенно иные слова писателя о революции, шаламовская симпатия к эсерам, преклонение перед народовольцами, наконец, участие в троцкистской оппозиции конца 20-х годов».


    • Валерий Есипов, Об историзме «Колымских рассказов» (2012)

    • «Разумеется, современная «архивная революция», данные которой приняты ныне в научных кругах как России, так и Запада, ни в коей мере не изменяет выводов о деспотическо-репрессивном характере сталинского режима, как и о личной причастности Сталина к чудовищным преступлениям ХХ века. Новые данные лишь оттеняют тенденциозность методов советологии и ее доморощенных апологетов, опиравшихся в информационной войне против советского строя на магию больших цифр (ярко демонстрируя при этом огромную роль манипулирования «лагерной темой» в разрушении сознания как советского общества, так и мирового сообщества). Сегодня можно утверждать, что наиболее популярные историко-публицистические работы 1970–1980-х гг. не выдержали испытания временем. Это, однако, ни в коей мере не относится к “Колымским рассказам” Шаламова. Они сохраняют и будут сохранять свою историческую достоверность вне зависимости от каких-либо новых архивных данных и меняющихся идеологических парадигм — благодаря своему уникальному художественному методу, изначальной установке на слияние правды искусства и правды документа».


    • Марк Головизнин, К вопросу о происхождении первых зарубежных изданий «Колымских рассказов» В.Т. Шаламова (2011)

    • «Очевидно, что по мере того, как шаламовская проза с перестроечных времен стала все больше находить дорогу к отечественным читателям и исследователям, интерес к теме “Шаламов на Западе” также стал возрастать и в России, и за ее пределами. Дискуссии вокруг первых зарубежных публикаций “Колымских рассказов” ведутся в основном в двух аспектах: 1) проблематика восприятия зарубежным читателем шаламовской прозы и 2) обстоятельства, которые сделали публикацию этой прозы возможной. Второй аспект, которому и посвящена настоящая статья, интересен не столько сам по себе, но как часть социально-политической реальности конца 1960-х годов».


    • Валерий Есипов, Варлам и Лида. История любви (июнь 2014)

    • «До недавних пор было известно только одно стихотворение Варлама Шаламова, посвященное Лидии, которое было опубликовано в первом маленьком сборнике стихов Шаламова “Огниво” (1961). Недавно мне посчастливилось найти в архиве Шаламова в Москве старые, пожелтевшие рукописи его стихов, написанных на Колыме. И – о чудо! – там оказалось еще одно стихотворение, посвященное Лиде Перовой».


    • Анна Гаврилова, «…Сыграл огромную роль в истории советской литературы» (2013)

    • «Вниманию читателей предлагается очерк «Первый номер „Красной нови“», сохранившийся в виде записи о нем в рабочей тетради, чернового автографа, машинописи с правкой автора, текста, опубликованного в журнале «Москва» и подвергнутого значительной правке. Машинопись отличается от чернового автографа незначительно. Публикуемый текст представляет собой беловую машинопись из фонда В.Т. Шаламова».


    • Сергей Соловьёв, «Повесть наших отцов» — об одном замысле Варлама Шаламова (2013)

    • «Шаламов считал, что книга о Климовой должна рассказать о величии трагедии революционного и послереволюционного поколений, задать нравственный образец, планку после господства сталинизма и несбывшихся надежд, пробужденных революцией. Как пишет Шаламов Столяровой: “Эта история не только позволяет изучить эпоху — надеть намордник на эпоху”»


    • Михаил Михеев, О «новой» прозе Варлама Шаламова

    • «Колымские рассказы» Шаламова (1954–1973) написаны как некий единый текст, со сквозными героями, переходящим из рассказа в рассказ повествователем, но при этом и со сложной сменой повествовательных позиций, как бы передачей их – от одной ипостаси автора другой. То, что для Шаламова выбор имени героя в рассказе всегда был важен, кáк именно он связан с употреблением собственно грамматического лица, свидетельствуют такие фрагментарные (несколько загадочные, как бы конспективные, написанные для себя самого? заметки.


    • Арсений Рогинский, От свидетельства к литературе

    • «Думаю, что в сегодняшней общественной дискуссии о преступлениях прошлого, которую упомянул Теодор Шанин в начале нашей конференции, шаламовская проза занимает очень важное место. Многие историки – неслучайно их голос так мал, слаб и хил в этой дискуссии – предоставили нам множество фактов и какие-то свои частные интерпретации того страшного, античеловеческого мира преступления. Но никто из них не смог воссоздать картину этого мира. Но ее — эту картину, вот этот образ, создал один человек – Варлам Тихонович Шаламов».


    • Дарья Кротова, Лирика В.Шаламова: восприятие жизни как целостности (2016)

    • «Вопрос, вынесенный в заглавие статьи, является одним из принципиально значимых и, быть может, наиболее дискуссионных для исследователей творчества В.Шаламова. Правомерно ли вообще говорить о восприятии жизни как целостности по отношению к этому писателю и поэту? Быть может, судьба Шаламова, искалеченная почти двадцатью годами лагерей, не оставляла возможности для подобного взгляда на жизнь?»


    • Валерий Есипов, «Доказательства надо предъявлять самому» (30 мая 2017)

    • Странное дело: признав, наконец, В. Шаламова одним из величайших писателей ХХ века, наши современники очень мало потрудились над тем, чтобы по достоинству оценить его как мыслителя. Все это тянется издалека.


    • Джозефина Лундблад-Янич, Кадьякские находки (июнь 2017)

    • «Особенно привлекла мое внимание групповая фотография: двое мужчин, женщина и одиннадцать детей разных возрастов, сидящих на ступеньках церкви Святого Воскресения в городе Кадьяк в начале XX в.»


    • Сергей Агишев, Сражение за будущее студента Шаламова (2014)

    • «Если атмосфера и дух, царившие в Университете, к которым так стремился Шаламов, переданы в его прозе спустя много лет с теми же переживаниями, что и в молодости, то бытовая сторона дела, повседневность, в которую перерастала борьба и противостояние между студентами различного социального происхождения, столкновение их взглядов на жизнь, а также методы этой борьбы, лучше раскрывают документы его личного университетского дела. Несколько аспектов жизни писателя переплетаются в этих материалах».


    • Любовь Кербут, Школьные учителя Варлама Шаламова. Варлам Шаламов: «Что я учил? Чему меня учили?» (2017)

    • «Известная фраза: “Вы будете гордостью России, Шаламов” была адресована в 1923 году выпускнику школы Варламу Шаламову преподавателем литературы, классным руководителем Екатериной Михайловной Куклиной, которая затем добавила: “Высшее гуманитарное образование раскроет ваши большие способности”. Не без гордости писатель в повествовании отмечал: “Наша классная руководительница Екатерина Михайловна Куклина подготовила мне аттестацию высшего качества: «Юноша с ярко выраженной индивидуальностью», и поскольку я интересовался только литературой и историей – “имеет склонность к гуманитарным наукам”. Осенью 1924 года, покидая Вологду, Шаламов размышлял: “Что я учил? Чему меня учили? Все было случайно, зависело от случайно попавшего в город, завязшего преподавателя…” и с благодарностью вспоминал Е. М. Куклину».


    • Елизавета Коновалова, Школьные учителя Варлама Шаламова. Художник Трапицын и музейщик Россет (2017)

    • «Варлам Шаламов, любивший и понимавший изобразительное искусство, нередко посещавший московские музеи, вспоминал на страницах “Четвертой Вологды” о своих гимназических преподавателях рисования и дал им выразительные характеристики. С течением времени из памяти писателя изгладились некоторые подробности его обучения, потребовавшие уточнений. Учителю рисования Трапицыну посвящены следующие строки: “Рыжий, пухлый господин Трапицын <…>, преподававший две науки – чистописание и рисование – родной брат нашего архиерея Александра Трапицына и даже живет в архиерейском доме в соседстве с нами. <…>. Я срисовывал какие-то кубы, цилиндры, сдавал контрольные работы, получал оценки – пятерки <…> имя у учителя рисования было вполне подходящее – «Аполлон», Аполлон Александрович!”»


    • Дарья Кротова, Тема памяти в лирике В. Шаламова (2017)

    • В статье рассматривается малоизученная образно-содержательная сторона лирики Шаламова: роль, значение и художественная интерпретация темы памяти, важнейшей в его творчестве. Раскрывается связь сферы памяти с моральным долгом художника. Анализируются представления Шаламова о памяти как главном содержательном ресурсе его творчества; о принципиальном значении не пережитых событий как таковых, а оказанного ими этического воздействия. Выявляются различные аспекты интерпретации темы забвения.


    • Михаил Рубинов, Виктор Шмыров, Вишлаг эпохи В.Т. Шаламова (2013)

    • В.Т. Шаламов за неполных три года своего пребывания в Вишлаге проделал большой и в прямом, и в переносном смысле, путь: «лагерный работяга», табельщик на строительстве Вишерского ЦБК (весна – осень 1929 г.) – десятник, потом начальник отдела труда 2-го лаготделения «Ленва» (осень 1929 – лето 1930 гг.) – инспектор по контролю использования рабсилы УРО Вишлага (лето 1930 – весна 1931 гг.) – инспектор УРО по Северному лесозаготовительному району (весна – лето 1931 г.) – условно-досрочно освобожденный инспектор бюро экономики труда на ТЭЦ Березниковского химкомбината (лето – зима 1931 г.); дважды был под следствием, неоднократно наказывался, много ездил и много видел. Свои впечатления от первого заключения изложил спустя 30 – 40 лет сначала короткими сюжетами в «Колымских рассказах», потом в антиромане «Вишера».


    • Яков Клоц, Варлам Шаламов между тамиздатом и Союзом советских писателей (1966—1978) (2016)

    • «Если во второй половине 1960-х восприятие “Колымских рассказов” агентами литературного истеблишмента в России и в эмиграции подчинялось законам центральной симметрии, то начиная с 1970-х, с приездом на Запад “третьей волны”, эта динамика стала напоминать, скорее, закон сообщающихся сосудов».


    • Анна Гаврилова, Работа Шаламова в журнале «Москва» в 1956–1958 гг. (2013)

    • «Период между реабилитацией Варлама Шаламова (сентябрь 1956) и до вхождения «Колымских рассказов» в самиздат пока еще изучен мало. Нет работ, посвященных раннему «послеколымскому» творчеству Варлама Шаламова, началом которого сам поэт считал 1956 год. Точно неизвестны все литературные связи писателя в эти годы. Обращение к истории его работы в литературно-художественном журнале «Москва» помогает установить особенности творчества писателя в 1956–1958 гг.»


    • Павел Нерлер , Мандельштамовский вечер на мехмате (1965): реконструкция (2015)

    • «Реакция на произошедшее была симптоматична. Лица части сидящих в первом ряду были бледными — то ли от страха за мехмат и себя, то ли от неприятия услышанного, того, что перечеркивало их мир с собственной совестью и советской властью заодно с правопорядком. Но вот, что Илья Григорьевич будет в шоке, предвидеть было сложнее. Тут же, в лифте он с упреком сказал мне: “Что ж вы меня не предупредили о том, что будет читать Шаламов!”. Видно, только что сказанное выходило за пределы допустимого — даже при его опыте, умудренном всеми тонкостями подсоветского выживания. А, может, именно благодаря этому опыту…»


    • Анна Гаврилова, Литературный очерк Шаламова 1950-х гг. (2017)

    • «Работа в журнале «Москва» во второй половине 50-х гг. была попыткой для бывшего узника Колымы войти в столичный круг литераторов, восстановить прерванную за годы неволи связь с литературным процессом. В этот период писатель пытался использовать трибуну журналиста, во-первых, для борьбы за свою аудиторию, а во-вторых, для того, чтобы вернуть в историю те страницы, которые были вычеркнуты бюрократической машиной сталинской эпохи».


    • Юстына Тыменецка-Суханек , Шаламов в контексте экоэтических проблем и поисков (2017)

    • «Исключительно позитивное и даже возвышенное отношение писателя к животным может заметить каждый читатель “Колымских рассказов”. Шаламов не осуждает тех, кто убивает животных ради мяса, чтобы выжить. И вместе с тем характерной чертой его повествования является то обстоятельство, что сам автор-рассказчик животных никогда не убивает. Все это, как известно, имеет глубокие корни в характере писателя, в его первых детских впечатлениях, описанных в “Четвертой Вологде”. Он не переносил охоты, испытывал отвращение к рыбной ловле, глубоко переживал смерть животных (козы Тони), возмущался поведением тех, кто убивал забежавшую в город белку…»


    • Александр Ригосик , «С ним обращались, как с мертвым…»

    • «Произвол в обращении с произведениями Шаламова при их публикации наблюдался и в СССР. Вот как, например, представляли автора-поэта в Иркутске в 1971 г.: “… Многие годы его жизни связаны с Сибирью… Новая книга поэта называется “Сибирская тетрадь”.” Все упоминания о Колыме, о лагерях, и любые намеки на них вычеркивались. Только в самиздате распространялись машинописные копии “Колымских рассказов”».


    • Рикардо Сан-Висенте, Чудо Шаламова (2018)

    • «Шаламов, как и некоторые современные писатели, превращает лично пережитую им разбитую вдребезги реальность в настоящую мозаику из рассказов, которые предстают перед нами, словно экспонаты музея насилия, в виде самых разных документов: заметок, зарисовок, кратких набросков, которые можно назвать уникальной и во многом универсальной философско-художественной антропологией».


    • Франциска Тун-Хоэнштайн , «Фантики» жизни. К поэтике автобиографических текстов Варлама Шаламова (2017)

    • «Шаламов писал свои автобиографические произведения после того, как его жизнь раскололась на две части, после его пребывания в колымском аду ГУЛАГа, убедившего его в принципиальной хрупкости человека и человеческой цивилизации. Этот жизненный опыт является подтекстом всех его размышлений и произведений. “Волевое усилие”, с которым Шаламов связывает любой акт воспоминания, на уровне текста “Четвертая Вологда” приводит к своего рода катарсисной разрядке, способной в некотором смысле перекинуть мост через этот разлом в его жизни, не отрицая, однако, его необратимость. Сталинские практики террора и в “Четвертой Вологде” и в других текстах порой хотя и остаются за кадром восстановленных Шаламовым автобиографических сцен из собственной жизни, но бросают свои тени на все повествование».


    • Марк Головизнин, Медицина в жизни и творчестве Варлама Шаламова (2017)

    • «Биография Варлама Шаламова среди писателей-медиков занимает особое место. Немало его знаменитых собратьев по перу начинали свой путь как врачи, становясь писателями уже в зрелом возрасте, накопив достаточный жизненный и профессиональный опыт. Шаламов с молодых лет увлекался литературным творчеством, не соприкасаясь с медициной до колымского периода своей жизни. Медиком он стал волей судьбы в ГУЛАГе, где, по его собственному свидетельству, фельдшерские курсы давали шанс спастись от работы на рудниках, а, следовательно — от смерти».


    • Валерий Есипов, Как включить дифференциатор?

    • «Мне не хотелось, чтобы мой материал был слишком пространным (хотя судьба И.Г. Филиппова сама по себе заслуживает целого исследования), и я мог бы ограничиться лишь репликой по случаю конкретных сетевых публикаций — о них чуть ниже — если бы за ними не стояла знакомая уже тенденция, которой не раз приходилось касаться. Суть этой тенденции — спекуляция, политическое манипулирование именем Шаламова, недобросовестное обращение со сложным трагическим материалом его произведений, злопыхательство по отношению к некоторым его героям, перерастающее подчас в циничную издевку и над самим писателем. Все это замешено, как минимум, на историческом верхоглядстве, на некритическом отношении к источникам, которые, как выясняется, нередко бывают неточными или фальсифицированными».


    • Борис Ильин, Театр в жизни юного В. Шаламова (2017)

    • «О своем приобщении к театру и его значении в свой юности В.Т. Шаламов подробно и ярко рассказывает в повести “Четвертая Вологда”. Книга эта ценна не только автобиографическими моментами, но и тем, что дает целый срез культурной жизни города, важной составляющей которой являлся театр. Конечно, этот срез неполон (а иногда и не совсем точен — все-таки память писателя после Колымы подводила), но он дает импульс к дальнейшему углубленному изучению этой интереснейшей эпохи, к поискам сведений о ее героях — тех, кто блистал на сцене и заставлял трепетать сердце не только юного Варлама Шаламова, но и всех вологодских зрителей».


    • Валерий Есипов, Варлам Шаламов и Александр Грин (2020)

    • «…почему же все-таки писатель, шестнадцать лет проведший на страшной лагерной Колыме, сохранил любовь к автору “Бегущей по волнам” и “Алых парусов” — не только как к художнику, но и как к носителю и трубадуру романтического мироощущения? Может быть, потому что Шаламов сам был и остался таковым, т.е. неисправимым романтиком, мечтателем, и есть своя истина в выведенном им самим законе: “Человек выходит из лагеря юношей, если он юношей арестован”. Или же все дело в природных свойствах поэта, который никогда, ни при каком “разладе с действительностью”, не расстанется с мечтой?»


    • Ксения Филимонова, Эпизод из истории лагерной литературы: неизвестная рецензия Варлама Шаламова (2020)

    • «Чигарин и Шаламов не были знакомы, но их связывает и сам лагерный опыт (хотя Чигарин не был на Колыме, а находился в “легком”, по мнению Шаламова, лагере), и совпадающее восприятие жизни заключенных. Сопоставляя рассуждения Шаламова в рецензии на повесть “Всюду жизнь” с “Колымскими рассказами”, можно обнаружить одинаковые сюжеты и наблюдения, схожие оценки лагерной действительности и ситуаций, в которых оказываются герои повести Чигарина и рассказов Шаламова».


    • Ольга Петрова, Школа в жизни Шаламова (сентябрь 2021)

    • «Данная работа направлена на исследование особенностей школы, в которой обучался В. Шаламов. Важным представляется уточнение отдельных сведений по проблеме, в том числе: становление модели Единой трудовой школы в условиях Вологодского региона, изменения учебных программ. Попытаемся ответить на вопрос, как самим писателем воспринимались изменения в школьной жизни».


    • Владислав Афанасьев, В. Шаламов как спортивный журналист (1930-е гг.) (сентябрь 2021)

    • «Всего в журнале “За промышленные кадры” Шаламов опубликовал за 1935–1936 гг. около тридцати статей, очерков и репортажей, из них почти треть — по спортивной тематике. Как можно понять, возможности отраслевого журнала в этом плане были ограничены, и поэтому Шаламов, следя за теми иными спортивными событиями, писал он них в другие издания, чаще всего в “Вечернюю Москву”. В этой газете был помещен и цикл его очерков на любимую шахматную тему. О том, что это был цикл, причем, тщательно продуманный, говорит тот факт, что материалы печатались в газете в короткий промежуток времени — очерк “64 поля” в номере от 19 февраля 1935 г., “Гроссмейстер в цейтноте” — 25 февраля, “Женщина и шахматы” — 8 марта».


    • Валерий Есипов, «В одиночку сражалась за жизнь» (2021 декабря 22)

    • «Она была удивительно самоотверженна в своей любви к мужу и детям. Один из главных ее жизненных подвигов, по мнению писателя, — борьба за выживание мужа после того, как он в 1920 году ослеп. Еще раньше, в 1918-м, отца Тихона лишили пенсии за миссионерскую деятельность на Аляске, и Шаламовы остались практически без средств к существованию. Спасали только кое-какие припасы муки и козы, дававшие молоко. Дети к тому времени (их осталось четверо после гибели сына Сергея) выросли и разъехались. Почти четырнадцать лет, до смерти мужа в 1933 году, Надежда Александровна, как писал позже Варлам Тихонович, “в одиночку сражалась за жизнь”».


    • Редакция Shalamov.ru, Варлам Шаламов на похоронах Бориса Пастернака: кадры из киносъемки

    • Благодаря исследователю кино- и радиоархивов, автору проекта «Старое радио» Юрию Метёлкину несколько лет назад была оцифрована и обнародована любительская запись похорон Бориса Пастернака. На ней Никита Кузнецов и Валерий Есипов обнаружили Варлама Шаламова. И совсем недавно Илья Симановский нашел еще два кадра с В.Т. Шаламовым.


    • Валерий Есипов, «На Западе сволочей больше, чем у нас…» (30 июня 2022)

    • «В архиве В.Шаламова в РГАЛИ среди полуразборчивых рукописей начала 1970-х годов (писателя тогда одолевали болезни) встречаются записи поразительной глубины и прозорливости. Вот, например, его суждения об истории с романом Б. Пастернака “Доктор Живаго” — истории, казалось бы, всем известной, но в таком ракурсе, как у Шаламова, никем тогда, кажется, не рассматривавшейся...»


    • Валерий Есипов, Стихи после Колымы (Поэтический дневник Варлама Шаламова (2020)

    • «Привлечь внимание читателей к мастерству Шаламова, к его удивительному художественному взлету после мрака и ужаса Колымы — одна из главных задач данного издания. Однако мы надеемся, что каждый, кто познакомится с поэтическим наследием автора “Колымских тетрадей” во всей полноте, сделает для себя множество и других открытий. Важнейшим из них, наверное, будет то, что мир поэзии Шаламова — совсем иной в сравнении с миром его суровой и жестокой прозы, что он гораздо светлее и теплее. Такое открытие надо отнести, конечно, прежде всего на счет самой природы поэзии, ее имманентных свойств, которые обнажают, делают близкими и понятными самые высокие духовные устремления творческой личности. Шаламов, рожденный поэтом- лириком (и рожденный, подчеркнем, дважды), не мог не выразить в стихах свою подлинную человеческую сущность, вывернув, что называется, до дна свою душу и открыв в ней то, что не всегда видно читателям “Колымских рассказов”, — именно ее светлое, устремленное ввысь, к вечным нравственным идеалам, начало».


    • Валерий Есипов, «Жизнь – штука серьезная, но бояться ее не надо» (2021)

    • «Рассмотрение основных и неизвестных ранее глав “Вишерского антиромана”, а также других материалов, имеющих отношение к этому произведению (они занимают в общей сложности семь папок архива), показывает, что работа над этой книгой складывалась у Шаламова очень непросто. Надо напомнить, что в отличие от большинства писателей советского времени, имевших возможность нормально издавать и переиздавать свои книги, делая их редактирование и корректуру, он вынужден был держать большинство прозаических рукописей и машинописей в «столе», не имея возможности по-настоящему их перечитать и отредактировать, и со временем у него образовался целый «завал» таких материалов. Поэтому, возвращаясь к тому или иному эпизоду своей жизни, Шаламов часто писал его заново, без оглядки не предыдущий текст, что неизбежно влекло за собой само- повторы. И в беловых, и в черновых материалах к “Вишерскому антироману” их особенно много. Кроме того, содержание архива показывает, что писатель был озабочен поисками формы и структуры новой книги».


    • Дарья Грицаенко, Валерий Есипов, Шаламов и Ахматова: почему не получился разговор? (август 2023)

    • «В опубликованных текстах Шаламова есть сведения о двух его встречах с А.А., состоявшихся в Москве, причем эти сведения противоречивы. В 1989 году журнал “Новый мир” впервые напечатал, кроме прочего, фрагмент “Вишерского антиромана”, где говорилось: “В 1964 году я встретился с Анной Ахматовой. Она только что вернулась из Италии после сорокалетнего перерыва таких вояжей...”. В мемуарном очерке об А.А., впервые опубликованном И.П. Сиротин­ской в 2005 году, сказано: “С Анной Андреевной Ахматовой я познакомился в 1965 году уже после своего воскресения из мертвых...” На первый взгляд речь идет о двух встречах — в 1964 и 1965 годах. Но сильно смущает слово “познакомился” в последнем тексте — оно, кажется, ясно говорит о том, что эта встреча была первой (и, возможно, единственной). И, соответственно, упоминание 1964 года в первом тексте могло быть неточностью памяти Шаламова, обусловленной близостью даты встречи к границам 1964–1965 годов — в этих случаях, связанных с Новым годом, события нередко сливаются. Специально исследованием этой проблемы никто не занимался, и неудивительно, что в литературе доныне сосуществуют две версии одной встречи Шаламова с Ахматовой, датируемые по-разному».


    • Константин Тимашов, «Я имел право написать об Аввакуме...» Письма В. Т. Шаламова В. И. Малышеву (август 2023)

    • «Общение Варлама Тихоновича Шаламова и Владимира Ивановича Малышева, судя по сохранившимся документам, было непродолжительным и, вероятно, происходило исключительно в переписке. При реконструкции обстоятельств данного эпизода в жизни этих двух очень несхожих по судьбе и роду деятельности людей (один — ныне всемирно известный поэт и прозаик, другой — выдающийся исследователь и собиратель древнерусской литературы) мы располагаем четырьмя видами источников. Во-первых, сохранившаяся в личной библиотеке Малышева книга стихов Шаламова «Дорога и судьба» с дарственной надписью автора, в которой было напечатано в сокращении и с редакторскими изменениями стихотворение «Аввакум в Пустозерске». Во-вторых, машинопись с текстом этой, как называл ее автор, «маленькой поэмы» в авторской редакции, также с дарственной надписью автора. Книга и машинопись хранятся в мемориальном кабинете В. И. Малышева в Институте русской литературы (Пушкинский Дом) РАН. В-третьих, два письма, отправленные Шаламовым Малышеву в августе 1967 года. Наконец, неизданная при жизни и, по-видимому, незавершенная статья Малышева «Протопоп Аввакум в творчестве советских поэтов»...»


    • Валерий Есипов, Предисловие

    • «Главное в биографической книге — историческая точность. К этому и стремился автор, понимая, что трагизм жизненной и литературной судьбы выдающегося русского писателя Варлама Тихоновича Шаламова может быть по-настоящему осознан лишь в контексте времени. Весь путь Шала­мова был “сплетён”, как он писал, “с историей нашей”. Это и дореволюци­онная российская культура, и революция, и 1920-е годы, в которые писатель сложился как личность, и сталинская эпоха, повергшая его в преисподнюю Колымы, и все последующие годы, когда судьба тоже не была благосклонна к нему. Как же удалось Шаламову выдержать тяжелые испытания и выра­зить себя со столь мощной и величественной художественной силой, по­трясшей миллионы людей во всем мире? Книга может дать лишь часть от­ветов на эти вопросы — обо всем остальном должен подумать читатель, опираясь на многие новые или малоизвестные факты биографии писателя».


    • Валерий Есипов, Глава третья

    • «Главное в биографической книге — историческая точность. К этому и стремился автор, понимая, что трагизм жизненной и литературной судьбы выдающегося русского писателя Варлама Тихоновича Шаламова может быть по-настоящему осознан лишь в контексте времени. Весь путь Шала­мова был “сплетён”, как он писал, “с историей нашей”. Это и дореволюци­онная российская культура, и революция, и 1920-е годы, в которые писатель сложился как личность, и сталинская эпоха, повергшая его в преисподнюю Колымы, и все последующие годы, когда судьба тоже не была благосклонна к нему. Как же удалось Шаламову выдержать тяжелые испытания и выра­зить себя со столь мощной и величественной художественной силой, по­трясшей миллионы людей во всем мире? Книга может дать лишь часть от­ветов на эти вопросы — обо всем остальном должен подумать читатель, опираясь на многие новые или малоизвестные факты биографии писателя».


    • Валерий Есипов, Глава четвертая

    • «Главное в биографической книге — историческая точность. К этому и стремился автор, понимая, что трагизм жизненной и литературной судьбы выдающегося русского писателя Варлама Тихоновича Шаламова может быть по-настоящему осознан лишь в контексте времени. Весь путь Шала­мова был “сплетён”, как он писал, “с историей нашей”. Это и дореволюци­онная российская культура, и революция, и 1920-е годы, в которые писатель сложился как личность, и сталинская эпоха, повергшая его в преисподнюю Колымы, и все последующие годы, когда судьба тоже не была благосклонна к нему. Как же удалось Шаламову выдержать тяжелые испытания и выра­зить себя со столь мощной и величественной художественной силой, по­трясшей миллионы людей во всем мире? Книга может дать лишь часть от­ветов на эти вопросы — обо всем остальном должен подумать читатель, опираясь на многие новые или малоизвестные факты биографии писателя».
  • Воспоминания


    • Юрий Апенченко, Валерий Есипов, Урок литературы от Шаламова в 1954 году

    • Много повидавший на своем веку, объездивший всю страну как спецкор «Правды», журналов «Советский Союз» и «Знамя», Ю.С. Апенченко до недавнего времени преподавал мастерство очерка и публицистики в Литературном институте им. Горького. Никак не верилось, что Юрий Сергеевич, неизменно бодрый и оптимистичный в свои 80 лет, может так быстро уйти из жизни, но, увы, это случилось в январе нынешнего, 2017 года. В связи с этой неожиданной кончиной пришлось о многом пожалеть. Прежде всего о том, что так и не удалось уговорить его написать свой (может быть, важнейший в жизни!) очерк-воспоминание о Шаламове, со всеми подробностями, которые он, как сам говорил, прекрасно помнил.


    • Сергей Злобин, Еще один шаламовский адрес (2016)

    • Вернувшись с Колымы и поселившись в поселке Туркмен, Варлам Тихонович часто приезжал в Москву. Там жила семья, там были встречи с Пастернаком, там была та жизнь, по которой он истосковался за долгие колымские годы. Но ночевать более одной ночи ему не дозволялось. Зачастую он останавливался на ночлег у Софьи Сергеевны Поповой, урожденной Балавинской.


    • Людмила Поликовская, О встрече с Шаламовым (2013)

    • «Он тогда жил у О. Неклюдовой. Но, когда я пришла, он был дома один. Комната меня не поразила ни роскошью, ни нищетой. Обыкновенное жилье московской интеллигенции. Он принимал меня так, как обычно принимают ненадолго зашедших гостей».


    • Юрий Фрейдин, О Варламе Шаламове (2013)

    • «Я совершенно не знаю, как конкретно строились, развивались их отношения к кругу чтения, к современным писателям и так далее, и тому подобное. Возможно, какой-то двигатель их взаимных отношений лежит в этой сфере, но это чистые предположения. Для меня, во всяком случае: я ничем это не могу обосновать, кроме общих предположений. Во всяком случае, на моих глазах каким-то летним вечером, после обеда Варлам Тихонович встал и сказал: «Я больше к Вам не приду». Всё. Это был шестьдесят восьмой-девятый год».


    • Светлана Злобина, Переулок на Пречистенке (22 октября 2012)

    • «Наша квартира №7 располагалась на четвертом этаже. К этому времени, к середине 1950-х годов, она стала коммунальной. Две комнаты занимал Б.И. Гудзь с женой, одну – мы, и жил еще сосед-инвалид. Чтобы Варламу прийти незаметно от Бориса Игнатьевича, мы договорились, что он будет стучать тихонько в стену нашей комнаты, примыкающей к лестничной площадке. Потом он быстро проходил к нам, мы запирали дверь и включали радио, чтобы не слышались разговоры. Но однажды Гудзь все же заметил Шаламова. Что же он сделал? Сразу стал звонить в милицию: “Задержите такого-то нарушителя режима!” Варламу пришлось быстро уходить. После этого случая он старался  предварительно звонить по телефону. Когда Шаламова реабилитировали в 1956 году, Борис Игнатьевич этому страшно удивился и возмущался. Помню, он даже весь побелел от ярости и кричал: “Этого не может быть!”».


    • Валентина Демидова, «Будущему на проклятое прошлое...»

    • «Однажды папа приехал в Москву, когда я тоже была там, и он взял меня с собой к Шаламову. Я присутствовала при их разговоре, когда у них уже были горячие споры по поводу литературы. Это было в 1960-е, в самый разгар их полемики. Я сидела в уголке, а они часа два разговаривали, спорили. Я сама слышала, как Шаламов говорил: “Таких как ты и я, прошедших всё это, выживших, сумевших уцелеть и умеющих это описать, почти нет. Поэтому нечего размазывать по странице сопли, нужны факты. Не надо всего этого: любит-не любит, чувства — это всё вторично и никому не нужно. Как можно больше фактов, фактов, фактов, фактов. Сколько успеешь, об этих фактах только и писать. А остальное — никому не нужно”».


    • Евгений Евтушенко, «Каторжник-летописец»

    • «На всех нас в комнатке поэтического отдела он действовал как личность гипнотически. Он сам говорил, что именно стихи ему помогали выжить, потому что их можно было писать даже без бумаги и карандаша и носить с собой в голове».


    • Сергей Неклюдов, Третья Москва (1994)

    • «В профессиональную, цеховую среду советской литературы, чванливую, косную, равнодушную, перегороженную разнообразными кастовыми барьерами, Варлам Тихонович входил с трудом. В полной мере он так и не смог освоиться в ней».


    • Елена Захарова, Выступление на конференции «Судьба и творчество Варлама Шаламова в контексте мировой литературы и советской истории» 16 июня 2011 года

    • «Внутри этой чудовищной скрюченной, дергающейся, почти немой оболочки, находившейся в чудовищных условиях, был живой, страдающий, гениальный человек. Всеми забытый в доме скорби. И занимаясь научными изысканиями, наверное, нельзя об этом забывать, тем более что, ещё раз хочу подчеркнуть: всё это было совсем недавно».


    • Сергей Гродзенский, Об отце, шахматах и авторе «Колымских рассказов» (июнь 1990)

    • «Однажды, прогуливаясь «по Тверской», отец увидел мужчину с острым, пронзительным взглядом, идущего слегка покачиваясь. В лице странного пешехода было что-то “разбойничье”, заставлявшее некоторых прохожих боязливо озираться. Не без труда отец узнал в нем приятеля давно прошедших студенческих лет Варлама Шаламова. Он вернулся в Москву, пережив Колыму, символизирующую для любого ветерана-зэка предел человеческих страданий».


    • Евгений Пастернак, «Шаламов был верен Пастернаку…» (22 июня 2012)

    • «Чего захочет русская литература XXI века — не знаю. Оценка Шаламова, конечно, впереди. Он не прочитан пока, но будет ли он прочитан — это зависит от этой самой базарной торговки, русской литературы, с которой неизвестно что будет. Шаламов конечно, человек огромного литературного таланта, но главное, что он человек вот именно того героизма, который характеризует лучших людей своего времени, погибших от этого времени, раздавленных этим временем».


    • Владимир Леонович, Плач по Варламу Шаламову (2013)

    • «Лютая зима 1982 года. Какого зверя год? Боюсь, что опять символического. Той зимой в Доме престарелых кончался, как теперь говорят, великий писатель земли Русской Варлам Тихонович Шаламов. Тогда так не говорили. Говорили: ТЯЖЕЛЫЙ СТАРИК».


    • Сергей Гродзенский, Шахматы в жизни Шаламова (август 2012)

    • «Два великих писателя, А.И. Солженицын и В.Т. Шаламов, сыграли немалую роль в моей судьбе. Первый — мой школьный учитель, второй — близкий друг отца. <...> Кажется, всё должно сближать Шаламова и Солженицына — и лагерная судьба, и непримиримость к тотальному насилию. Действительно, их отношения поначалу складывались хорошо. <...> Но вскоре между ними возникли сложности, закончившиеся открытым конфликтом, что может быть предметом специального исследования литературоведов. Творчество В. Шаламова гораздо мрачнее всего написанного Солженицыным».


    • Густав Герлинг-Грудзинский, Клеймо. Последний колымский рассказ (январь 2017)

    • Великий писатель умирал. Умирал уже три дня, с тех пор как его, сопротивляющегося из последних сил, уверенного, что его опять погонят на Колыму, избитого и растерзанного, со связанными за спиной руками, перевезли из дома престарелых и инвалидов в психиатрическую лечебницу под Москвой.


    • Ольга Неклюдова, Два рассказа: «Освобождение» и «Памяти Мухи» (2017)

    • «Шаламов как прототип литературного персонажа появляется в прозе матери довольно часто. В третьей части ее неопубликованного романа “Ветер срывает вывески”, написанного в конце 30-х годов и законченного во второй половине 50-х, его черты и биографические обстоятельства можно видеть в фигуре мужа главной героини. Появляется он и в нескольких ее рассказах. “Освобождение” и “Памяти Мухи” я бы выделил в том смысле, что здесь он – главное действующее лицо, описан довольно подробно и, кажется, вполне узнаваем».


    • Юлия Кантор, «Спасти Человека». По следам документально-выставочного проекта

    • «Доктор Пантюхов, 22-летним выпускником медвуза попавший в жернова репрессивной машины и проведший в лагерях полтора десятка лет, смог сохранить в самом себе Человека и Врача, не “раствориться” в ГУЛАГовской реальности, став прототипом главного героя нескольких “Колымских рассказов” Шаламова, где фигурирует под своим именем. Именно благодаря Пантюхову, умиравший на Колыме от истощения и непосильного труда “зэк-доходяга”, впоследствии ставший “летописцем ГУЛАГа”, Шаламов выжил и даже получил профессию фельдшера».


    • Ирина Сиротинская, Ответственность, этика и слово В.Т. Шаламова (2003)

    • «Варлам Тихонович Шаламов один из тех редких людей, а тем более — писателей, упомянутые качества которых существуют не в декларативной, а в действенной форме. Ответственностью писателя он считал именно художественную правду описываемого. Часто говорил он: “Писатель — судья времени”. Но судья, не произносящий слова с трибун (как обесценились теперь слова!). Писатель пропускает через свою душу, сердце, разум, через всего себя — через память души и память тела, как через горнило, и правда в огне таланта выходит, чтобы произнести свое слово о действительности. Слово правды-памяти, правды-истины, правды-справедливости».


    • Натан Злотников, Натан Злотников о В.Т. Шаламове

    • Поэт Натан Злотников (1934-2006) работал в 1960-1970-е годы заведующим отделом поэзии журнала «Юность», часто встречался с Шаламовым, приносившим в редакцию свои стихи. Краткие, но очень теплые воспоминания Злотникова о Шаламове были опубликованы в «Юности» в 1987 году (№3). Недавно в его архиве найдено стихотворение «Памяти В.Т. Шаламова»


    • Валерий Есипов, Сергей Неклюдов, Сергей Соловьёв, Варлам Шаламов в московской повседневности (ноябрь 2012)

    • Публикуемая беседа была записана на диктофон осенью 2014 года в квартире С.Ю. Неклюдова в московском Чертаново. Поначалу мы рассчитывали задать лишь несколько вопросов, чтобы уточнить некоторые факты биографии Шаламова, но, к счастью, у С.Ю. оказалось немного больше свободного времени, и неспешная беседа длилась 2,5 часа. Однако из-за вечного недосуга полная расшифровка записи была сделана не сразу, долго затягивалось и редактирование, и комментирование, и лишь недавно удалось подвести текст к авторизации. Надеемся, что читатели простят нашу задержку и по достоинству оценят содержание беседы, в которой впервые сказано о многих важных сторонах личности Шаламова.


    • Урок литературы от Шаламова в 1954 году

    • Много повидавший на своем веку, объездивший всю страну как спецкор «Правды», журналов «Советский Союз» и «Знамя», Ю.С. Апенченко до недавнего времени преподавал мастерство очерка и публицистики в Литературном институте им. Горького. Никак не верилось, что Юрий Сергеевич, неизменно бодрый и оптимистичный в свои 80 лет, может так быстро уйти из жизни, но, увы, это случилось в январе нынешнего, 2017 года. В связи с этой неожиданной кончиной пришлось о многом пожалеть. Прежде всего о том, что так и не удалось уговорить его написать свой (может быть, важнейший в жизни!) очерк-воспоминание о Шаламове, со всеми подробностями, которые он, как сам говорил, прекрасно помнил.
  • Критика


    • Константин Павлов-Пинус, 110 лет В.Т. Шаламову. По следам впечатлений от конференции

    • С 15-го по 18-е июня в Москве, а затем и в Вологде, на родине В.Т.Шаламова, в контексте цикла обсуждений «Проблемы российского самосознания», в режиме повышенной эмоциональности и горячих споров, проходила конференция, нацеленная на осмысление места и значимости В.Шаламова в русской культуре, в мировой истории...


    • Валерий Есипов, «Вы будете гордостью России…» (июнь 2017)

    • «На свете не так много провинциальных городов, увековеченных в названиях произведений выдающихся писателей. “В городе N” — этого в русской литературе хоть пруд пруди, но никто, кажется, не написал ни “Четвертого Саратова”, ни “Четвертой (или Пятой) Рязани” (Твери, Калуги и так далее). В этом смысле Вологде, безусловно, необычайно повезло: своей книгой Варлам Шаламов обессмертил свой родной город, введя его в большую литературу — в особый мир, где даже знаменитые марки “вологодского масла” и “вологодских кружев” имеют лишь относительное значение».


    • Сергей Соловьёв, Рассказы, прокричанные сквозь слёзы (18 июня 2016)

    • «Шаламов своими рассказами пишет картину, с одной стороны, тотального расчеловечивания в лагерях, но с другой — показывает и путь, рваный, непрямой, но все-таки путь преодоления растления. Для него самого не последнюю роль на этом пути сыграли стихи. Работая фельдшером, Шаламов дарил своим близким знакомым — Елене Мамучашвили, Нине Савоевой — записанные стихи русских поэтов, которые на воле были либо запрещены, либо полузабыты. После возвращения он пытался воссоздать традиции — как литературные, так и мировоззренческие, — прерванные сталинизмом. Шаламов почти всю жизнь был просветителем в истинном значении этого слова. Потому, что слово невозможно без читателя. Страшно горько, что своего читателя Варлам Шаламов обрел так поздно. Радостно, что это все-таки происходит».


    • Андрей Рубанов, Варлам Шаламов как зеркало русского капитализма (2011)

    • «Семнадцать лет лагерей и десятилетия работы «в стол» не сломали, разумеется, Шаламова, но превратили его в стоика. В человека, нетерпимого к малейшим намекам на фальшь, неискренность, жажду мирских благ. Следует повторить: упреки недопустимы, применять к судьбе Варлама Шаламова обычные критерии — значит, ничего не понимать в истории России и ее литературы».


    • Джозефина Лундблад-Янич, Путешествие по уральским местам Варлама Шаламова (2011)

    • «На въезде в Красновишерск сегодня стоит большой плакат с фотографиями Шаламова, вишерского лагеря и цитатой из «Колымских рассказов». В будущем, возможно, откроется в городе Шаламовский музей — в небольшом уральском городе, который старается помнить. И Шаламов хотел помнить о своей молодости на Северном Урале. Его антироман, как мне кажется, является произведением о двух началах: о начале «общественной жизни» писателя, как он сам выразился, и начале страшной лагерной системы, в которой миллионы людей испытывали невероятные страдания и погибали».


    • Валерий Есипов, «Апофигей» добрался до Шаламова... (20 мая 2015)

    • «Видимо, по этому родственно-партийному признаку Ю. Поляков и доверился показаниям лжесвидетелей-доносчиков. Понятно, что писатель пробежал в свое время бегло следственное дело Шаламова. Но считать показания стукачей — правдой, а юридистику сталинской эпохи — вершиной правосудия, способны только люди с особыми наклонностями, свято верящие в мудрые усы Иосифа Виссарионовича».


    • Валерий Есипов, Процесс умолчания (ноябрь 2015)

    • Московское издательство «ЭКСМО» выпустило «Колымские рассказы» Варлама Шаламова в своей серии «Запрещённые книги». Предисловие к этому изданию в виде краткого очерка истории публикации «Колымских рассказов» написал Валерий Есипов. К сожалению, авторский текст предисловия подвергся значительной редакторской переработке, в результате чего были выхолощены важные историко-литературные подробности о причинах долгого замалчивания главного произведения Шаламова как в СССР, так и на Западе. По просьбе В.В. Есипова мы публикуем оригинал его предисловия.


    • Ирина Галкова, Сергей Медведев, Сергей Соловьёв, «Колымский пророк. Варлам Шаламов как свидетель ада». Беседа в программе «Археология» на «Радио Свобода» (18 мая 2016)

    • «Шаламовская литературная задача, с моей точки зрения, его подвиг в мировой литературе заключается в том, что он действительно стирает грань между документом и художественным вымыслом, делая это не путем изложения того, что было на самом деле, а путем погружения человека в состояние, в котором тот способен воспринять опыт, иначе никак не передающийся. Как можно передать опыт умирающего от голода или доходящего от холода человека другому человеку, который никогда в подобной ситуации не был? Показать ему что-нибудь страшное — человек от этого отвернется или, наоборот, ужаснется, и не более того. Нужно в это погрузить, а для этого нужно выработать какую-то новую форму коммуникации с читателем. И эту форму Шаламов вырабатывает».


    • Габриэле Лойпольд, «Мне как-то привычно в прозе Шаламова. Страшно, но привычно» / интервью с Габриэле Лойпольд

    • Габриэле Лойпольд, русист и переводчица собрания сочинений В.Т.Шаламова на немецкий язык, была участницей круглого стола "Восприятие Шаламова в Германии", проходившего в конце февраля с.г. в рамках программы открытия немецкой выставки "Жить или писать" в московском "Мемориале". Интервью Г.Леопольд журналистке Е.Калашниковой опубликовал сайт "Уроки истории". На нашем сайте уже есть несколько материалов нашей немецкой коллеги.


    • Роман Сенчин, Необходимое наследие Шаламова (17 июня 2017)

    • 18 июня исполняется 110 лет со дня рождения Варлама Шаламова. С одной стороны, дата из другой, прошедшей эпохи — больше века минуло. И Шаламова можно зачислить в прошлое. Но он не зачисляется.


    • Рикардо Сан-Висенте, «Как перевести слово “доходяга”?» — интервью с Рикардо Сан-Висенте

    • Рикардо Сан-Висенте, переводчик нескольких томов Шаламова на испанский, рассказывает о своем формировании и работе над переложением сочинений писателя.


    • Сергей Соловьёв, Редакция «Нового мира» поздравляет Варлама Шаламова (28 декабря 2020)

    • «В журнале “Новый мир” Варлам Шаламов проработал внештатным рецензентом “самотека” (или, как тогда говорили — “рукописей самодеятельных авторов”) с 1959 по 1964 год. Целый ряд таких рукописей из архива В.Т. Шаламова в РГАЛИ был опубликован в 7 томе собрания сочинений писателя, подборку из архива “Нового мира” также недавно опубликовала К. Филимонова. После получения справки об инвалидности, Шаламов прекратил работу в журнале, которую воспринимал как вынужденную и тяготился ею. Но его работа в “Новом мире” была связана не только с необходимостью заработка. Шаламов пытался опубликовать в ведущем советском литературном журнале свои произведения, прежде всего — “Колымские рассказы”, однако это сделать не удалось».


    • Людмила Артамошкина, «Искусство – способ жить: Варлам Шаламов о мире “после”» (июнь 2021)

    • Знакомство с Шаламовым я начала не по текстам, а с его биографии, которая появилась в журнале, и это была публикация друга его последних лет, публикатора, она сохраняла архив Шаламова, и кто знаком с биографией Шаламова, тот знает, какую миссию выполнила это женщина – Ирина Павловна Сиротинская. В журнальной публикации было сказано достаточно подробно о жизни Шаламова, особенно о последних днях. Когда передо мной развернулась жизнь этого человека, я поняла, что около пятнадцати лет он провел в лагерях, и особенно больно было читать о последних днях. Меня поразило то, что, наверное, не поражало ни в одной биографии до этого (это был 1990 год, начало перестройки, многие тексты только стали входить в официальную, разрешенную к публикациям литературу) – трагизм жизни, изжитый до конца. Когда я увидела (а я внимательно отношусь всегда к фотографиям, особенно когда есть возможность увидеть в движении лицо от детства к последним дням или наоборот – зависит от того, как мы смотрим фотографии), всё было явлено в его лице – одиночество самостоянья, цельность личности и жизни.


    • Людмила Егорова, Валерий Есипов, Варлам Шаламов и вологодские писатели (часть 1) (апрель 2021)

    • Разговор о Варламе Шаламове и вологодских писателях редактора журнала с В. В. Есиповым, автором многочисленных статей, книг, в том числе «Варлам Шаламов и его современники» (2007), «Шаламов» в серии «Жизнь замечательных людей» (2012, 2019), «О Шаламове и не только: статьи и исследования» (2020), составителем шаламовского двухтомника «Стихотворения и поэмы».


    • Людмила Егорова, Валерий Есипов, Варлам Шаламов и вологодские писатели (часть 2) (2021)

    • «Шаламов, напомню, — художественное дитя 1920-х годов с их апологией “новых форм” в литературе. С другой стороны, он прошел Колыму, и это заставило его по-иному смотреть на многое, в том числе на задачи искусства. Стоит обратиться к переписке Шаламова с Б. Пастернаком 1953–1956 годов. Это настоящий кладезь для понимания философии Шаламова — как философии истории, так и философии искусства».


    • Редакция Shalamov.ru, Ищем одноклассников В.Т. Шаламова

    • «Приглашаем читателей нашего сайта принять участие в интереснейшей работе по установлению личностей всех окружавших Шаламова в школьные годы. Разумеется, в первую очередь мы надеемся на современных вологжан, которые могут опознать своих дальних родственников. Однако, с учетом того, что многие выпускники после школы разъехались в другие города, следы их биографий могут остаться в разных концах страны и в бывших республиках СССР, а также, возможно, за рубежом».


    • Сергей Соловьёв, «Штурм неба»: Варлам Шаламов — человек 1920-х годов (март 2022)

    • «Шаламов вынес принцип соответствия слова и дела из 1920-х годов. Здесь подходит экзистенциалистская терминология: человек должен проявить себя человеком слова и дела в решающей пограничной ситуации. Он прямо пишет в очерке, что Джалиль для него прежде всего акт самопожертвования в подполье, а потом в фашистских застенках. В другом месте он пишет, что Джалиль — это судьба, а не стихи. О стихах Джалиля он несколько раз отзывался не в пользу поэта, но это не имеет значения, важен акт и поступок. Набросок стихотворения Шаламова, в котором есть строчка “Фучик, Карбышев, Джалиль — вот мои герои”, — не попытка подладиться под цензуру, а выявление людей слова и дела, готовых на самопожертвование.

      Эту атмосферу 1920-х годов он пытался передать и как автор художественной литературы, и как просветитель. Вернувшись в Москву с Колымы, он тратил очень много времени не только на “Колымские рассказы”, но и на попытку рассказать о 1920-х годах современникам так, чтобы они поняли время, которого не застали».


    • Василий Авченко, Берег Шаламова (6 июня 2022)

    • «Асфальт кончается. Редкие фуры, временные поселки старателей — цветные контейнеры с прорезанными окошками, руины Дальстроя: бараки, фабрики, котельные. Горы грунта по долинам перемытых драгами рек. Огромный красный серп-и-молот на въезде в Атку. Поворот на Талую — знаменитый колымский курорт, перевал Дедушкина Лысина, неживой поселок Мякит... Здесь много таких городков-призраков. В девяностых и нулевых Северо-Восток потерял больше людей, чем любой другой российский край. Не оставляет ощущение прокатившейся войны. Вот и мост через Колыму. За ним — поселок Дебин, где будущий писатель работал фельдшером».


    • Валерий Есипов, Она была единомышленницей Шаламова

    • «Практически до конца своих дней Ирина Павловна продолжала работу над расшифровкой рукописей Варлама Тихоновича. Они, особенно его записные книжки, во многом заново открывают ей внутренний мир писателя, который становится ей все ближе. Она глубоко ощущает драматизм положения Шаламова в условиях своего времени и считает, что он выбрал единственно верный путь – не служить “ни правым, ни левым”».

  • Видео
    • «Игра в бисер» с Игорем Волгиным на телеканале «Культура»/ Варлам Шаламов «Колымские рассказы»
      «Колымские рассказы» Варлама Шаламова — одно из самых правдивых, пронзительных и беспощадных произведений русской литературы. Свидетельства автора, который 17 лет провел в ГУЛАГе о прохождении всех кругов ада на земле настолько потрясают, что многие читатели оказываются на грани нервного срыва. Доходит даже до обвинений Шаламова в человеконенавистничестве. По оценке самого автора, «Колымские рассказы» — это "не документальная проза, а проза, пережитая как документ". О том, каким может быть сегодняшнее прочтение «Колымских рассказов», в очередном выпуске «Игры в бисер» рассуждают литературовед Евгений Сидоров, историк Сергей Соловьев, писатель Валерий Есипов и философ Валерий Подорога.
    • Сюжет о Шаламове из передачи «Человек в тюрьме» программы «Власть факта»
      Сюжет вышел в рамках программы «Власть факта» на телеканале «Культура» 26 ноября 2014 года. Редактор программы — Марианна Арманд.
    • Шаламов и Шаламовский дом в Вологде
      Краткое знакомство с историей жизни Варлама Шаламова, основанное на материалах мемориального музея писателя в Вологде. Если Вы еще мало знаете о Шаламове или уже любите этого писателя, но хотели бы дать о нем представление другим людям, — начните с этого фильма.
    • Поэт Владимир Леонович о Варламе Шаламове
      Беседа редактора Shalamov.ru Сергея Соловьёва с поэтом Владимиром Леоновичем (1933-2014) о Шаламове и «Колымских рассказах». Владимир Леонович принимал участие в похоронах Шаламова в январе 1982 года.
    • Лекция Валерия Есипова в Литературном институте
      В рамках программы  круглого стола «Правда, явившаяся в искусство», организованного «Мемориалом» и сайтом Shalamov.ru, в сентябре 2015 года в ряде  вузов Москвы прошли открытые лекции  ведущих российских и зарубежных исследователей Шаламова.
    • «Прямой наследник русского модернизма». Варлам Шаламов и авангардная традиция
      Как вышло, что «лагерная проза» стала наследницей художественных экспериментов начала ХХ века? Какую роль сыграла московская авангардная школа в становлении писателя Шаламова? Что такое «новая проза» Шаламова и как нужно читать его «Колымские рассказы»? Казалось бы, свободные художественные эксперименты начала ХХ cтолетия к середине века ушли в небытие, задавленные идеологической цензурой и ужасом советской действительности. Но автор самого глубокого и правдивого свидетельства о колымских лагерях – предельного, худшего варианта этой действительности – прямо называл себя продолжателем авангардной традиции.
    • Видеозапись экскурсии по шаламовской Москве
      Экскурсия прошла 17 сентября 2016 г. в рамках просветительской программы «Москва Варлама Шаламова», организованной «Международным Мемориалом» и редакцией сайта Shalamov.ru. Экскурсовод: главный редактор сайта Shalamov.ru Сергей Соловьёв. Съемка: Николай Панков. Монтаж: Марианна Арманд.
    • Выступление Е.В. Захаровой на Шаламовской конференции 16.06.2011 г.
      Выступление врача и переводчика Елены Викторовны Захаровой на международной конференции «Судьба и творчество Варлама Шаламова в контексте мировой литературы и советской истории» 16 июня 2011 г. в Московской высшей школе социальных и экономических наук.
    • Обсуждение книги В. Есипова «Шаламов» в музее истории ГУЛАГа
      Обсуждение состоялось 19 сентября 2012 г. В нём приняли участие: Н.С. Выгон, Дж. Глэд, С.Я. Гродзенский, А.Ю. Даниэль, В.В. Есипов, Е.В. Захарова, Т.И. Исаева, А.Л. Ригосик, Р.В. Романов, С.М. Соловьёв, В.А. Твардовская, А.М. Турков.
  • Фотографии