Варлам Шаламов

Авторский каталог

Михаил Михеев


  • Михаил Михеев Загадка «сквозных» персонажей и перетекание сюжетов в текстах Варлама Шаламова (2013)

  • «Все это (повторы и сюжетные несогласованности) распространяется не только на отдельных персонажей в рассказах внутри циклов. Не только на повествователей в них. И даже не только на рассказы внутри цикла. Но и вообще — на все тексты колымских циклов, потенциально на любой сюжет из них».


  • Михаил Михеев Множество повествователей Варлама Шаламова

  • «Внешний (экстра-диегетический, “объективный”, при Er-Erzaehlung) повествователь ведет рассказ, не обсуждая и не упоминая того, кто всё рассказывает, а повествователь внутренний (диегетический, или субъективный, при Ich-Erzaehlung) еще и сам материально присутствует в тексте, что-то читателю сообщая о самом себе (и о первичном, вторичном или каком угодно рассказчике, если есть еще и таковой, когда они различаются). Эта информация просачивается либо из метатекста, автокомментариев, входя как эго-текст, либо вводится кем-то из действующих лиц путем обращения к тому, кто в речи от автора поименован местоимением 1-го л. ед. числа. – С этой стороны Ich-Erzaehlung выглядит сложнее, чем Er-Erzaehlung, повествовать от “я” сложнее, чем если об этом “я” ничего не говорить».


  • Михаил Михеев Одержимый правдой: Варлам Шаламов — по дневникам Александра Гладкова

  • «Итак, Гладков в первый раз видит Шаламова и знакомится с ним — в редакции журнала “Новый мир” 3 ноября 1961, вначале узнав его только как автора стихов. Через четыре года, летом 1965, в самиздате он прочтет 5 рассказов Шаламова, и они поразят его: в дневнике появится восторженная оценка этой прозы. Ш. сделается для него даже неким эталоном при сравнении произведений на “лагерную” тему. При этом к стихам В.Т. в целом у него равнодушное отношение (надо учесть, что АКГ сам писал стихи и как будто знал в них толк)».


  • Михаил Михеев О «новой» прозе Варлама Шаламова

  • «Колымские рассказы» Шаламова (1954–1973) написаны как некий единый текст, со сквозными героями, переходящим из рассказа в рассказ повествователем, но при этом и со сложной сменой повествовательных позиций, как бы передачей их – от одной ипостаси автора другой. То, что для Шаламова выбор имени героя в рассказе всегда был важен, кáк именно он связан с употреблением собственно грамматического лица, свидетельствуют такие фрагментарные (несколько загадочные, как бы конспективные, написанные для себя самого? заметки.