Галина Митькина

«Неисповедимые пути…»: В.Т. Шаламов в поселке Туркмен

Два с лишним года прожил в небольшом поселке Туркмен (ныне Клинского района Московской области) известный русский писатель Варлам Тихонович Шаламов (1907 – 1982). Эти годы стали для него периодом необычайного творческого подъема, напряженного труда, широкого общения с друзьями и литераторами.

Семнадцатилетний срок заключения Варлама Тихоновича Шаламова истек 13 октября 1951 года. Два года писатель был вынужден зарабатывать  деньги для отъезда с Колымы, работая фельдшером в Якутии.

Имея лагерный диплом и лагерный стаж фельдшера, писатель пытался найти на большой земле работу по медицинской специальности. Однако лагерный фельдшерский документ был действителен только в управлении Дальстроя, и права лечить Шаламов не имел.

В Калининском горздраве ему предложили работу в сельской местности на должности с незаконченным медицинским образованием и ставкой 200 рублей в месяц. Безусловно, жить на такую зарплату Шаламов не мог. Фельдшерскую специальность пришлось бросить.

С 29 ноября 1953 года по 12 июля 1954 года Шаламов работал мастером и товароведом в Озерецко-Неплюевском стройуправлении треста Центрторфстрой Калининской области (т.н. «101-й километр»).

В характеристике на Варлама Тихоновича, написанной начальником управления Руженцевым, отмечалась его энергичность, исполнительность, добросовестное и честное исполнение порученных заданий.

С 23 июля 1954 года по 10 октября 1956 года писатель трудился агентом по снабжению на Решетниковском торфопредприятии в поселке Туркмен.

Несколько слов об истории поселка. В 1925 году в СССР был создан трест «Туркменская государственная мануфактура». В ведение треста были переданы Решетниковские торфоразработки. Торф поставлялся на Реутскую прядильную фабрику в Туркмении. В 1925 году при строительстве узкоколейки от Решетникова до торфозаготовителей место торфозаготовки было названо Туркмен.

«Место, которое мне «вышло», было место агента по техническому снабжению на небольших торфоразработках. Четыреста пятьдесят рублей в месяц  жалованья, сто рублей налоги и квартирная плата за койку в общежитии, обязательный «заем»… Но у меня был огромный опыт в экономном расходовании денег – на такой зарплате я проголодал более двух  лет» [1], —  писал В.Т. Шаламов.

«Живу я в 7 километрах от станции железной дороги, раза 2 в месяц видаюсь с женой. Работа моя в беспрерывных разъездах…»[2], — сообщал писатель Аркадию Захаровичу Добровольскому, известному советскому сценаристу в письме из Туркмена от 13 августа 1954 года.

В письме тому же Добровольскому от 23 января 1955 года Шаламов сетовал на то, что ему еще мучительно трудно встраиваться в новую жизнь, трудно разорвать связь с прошлым:

«Разрывать с прошлым — значит рвать с самим собой, с натурой, поставленной когда-то в условия испытательные, когда она может показать себя целиком во всей своей слабости или силе. Это все — старое, постоянное мое исповедание. Трудности огромны, моральные барьеры — высоки. Вы можете вспомнить соответствующие мучения Веры Фигнер по выходе из Шлиссельбурга… Повторяю — душевно очень трудно, очень»[3].

Шаламов послал Добровольскому одно из написанных в Туркмене стихотворений, передающее его настроение:

«Ворвавшись в будни деловые,
Я не нашел, чего искал,
И о тайге моей впервые
Я не шутя, затосковал»[4].

Писатель поселился в Туркмене на улице Центральной в доме № 90 (снесен в 1985 году). Это был двухэтажный панельный дом. В трехкомнатной квартире проживали: семья Лебедевых, семья Овчинниковых и Варлам Тихонович. Шаламов занимал комнатку в 10 квадратных метров. Несмотря на замкнутость и необщительность Шаламова, отношения с соседями были хорошими. Нина Васильевна Лебедева убирала комнату Шаламова, угощала его козьим молоком и картошкой. Варлам Тихонович кухней не пользовался, ничего себе не готовил, питался в столовой.

Шаламов с душевной теплотой писал о жителях поселка Туркмен:

«Я нашел в поселке самый сердечный, самый дружеский прием, такой, какого не встречал ни на Колыме, ни в Москве»[5].

Малообщительный, серьезный, непьющий приезжий также вызывал симпатию у жителей Туркмена. Застенчивый, порой угрюмый, мрачноватый, сдержанный, аккуратный и обязательный Шаламов запомнился многим жителям поселка. Он мог выразить сочувствие и прийти на помощь, не дожидаясь, когда его об этом попросят. Долгие годы лагерей иссушили его тело, но не тронули его душу.

Хороша знала писателя заведующая материальным складом Решетниковского торфопредприятия Александра Федоровна Дроздова.  

Александра Федоровна вспоминала:

«Варлам Тихонович был высоким, широкоплечим, жилистым человеком с глубокими морщинами на обветренном лице. Носил кожаный черный пиджак, кирзовые сапоги и шапку-ушанку. Общался мало, слыл молчуном. Каждый день приходил к восьми утра в контору, его посылали по разнорядке за грузом. Привозил запчасти, спецодежду, инвентарь. Рабочий день был до пяти вечера. Варлам Тихонович груз сдавал на склад, я его принимала. Его семья, кажется, в то время в Москве находилась. Он по выходным в столицу уезжал, хотя ему и запрещено было. Сама я тогда жила в Туркмене, а через дорогу находилось общежитие, где квартировался Шаламов. Его соседкой по коммунальной квартире была Надежда Филипповна Овчинникова. Надежда Филипповна до сих пор живет в Туркмене. У меня корова была. Варлам Тихонович часто молоко у меня брал, а сам из Москвы по моей просьбе сахара привозил. Водку не пил…»[6].

По воспоминаниям жительницы поселка Лидии Федоровны Старковой никто в поселке не знал о том, что Шаламов много лет провел в заключении. По ее мнению, Варлам Тихонович больше всех общался с главным инженером торфопредприятия Георгием Никаноровичем Логвиновым.

Мир книг, мир библиотек с детских лет притягивал Шаламова. Богатейшая поселковая библиотека, укомплектованная при поддержке главного инженера торфопредприятия Николая Васильевича Кураева, бывшего ссыльного, вызвала восхищение Шаламова:

«…В поселке встретил я, к своей радости, замечательную, богатейшую библиотеку… Великолепная кураевская библиотека – там не было ни одной книги, которой не стоило прочесть, — воскресила меня, вооружила меня – сколько смогла…»[7], — писал Шаламов.

Здесь были классики, русские и иностранные, богатейшая мемуарная литература: Кони, Горбунов, Михайлов, Фигнер, Кропоткин, письма Чехова, Ибсен, Андреев, Блок, прижизненное издание Державина. Не всякому можно было пользоваться этими сокровищами свободно. Шаламову – было разрешено.

«…Бывая в любимой этой библиотеке чуть не каждый день, допущенный для выбора книг на место — к книжным полкам, — вспоминал Варлам Тихонович, — я был привилегированным читателем. Большая часть читателей толпилась у барьера, у стола, где работала библиотекарша. По правую и левую руку от нее были сложены стопки книг — по преимуществу изданий последних лет. Это были малоценные в денежном смысле книги, а только в них разрешено было рыться читателям. Библиотекарша наугад отобрала сотни две книг и пустила их в оборот ускоренный. Рекомендации ее касались именно этой «ходовой» груды книг — ничтожной духовной, да и материальной ценности по сравнению с остальным книжным фондом. Приходилось мне позднее и раньше видеть подобную организацию библиотечного дела. Так работают почти все работники маленьких библиотечных «точек»… Книги — это тот мир, который не изменяет нам. Книги — это мое лучшее в жизни, это духовная опора, верный товарищ во всякой беде»[8].

«Мизантропического склада
Моя натура. Я привык
Удар судьбы встречать как надо,
Под крепкою защитой книг»[9]

В Туркмене Шаламов подолгу засиживался в библиотеке, много читал. В письме к Б.Л. Пастернаку из Туркмена от 24 ноября 1954 года он писал:

«…Я в своей деревенской глуши не успеваю даже чтение наладить сколько-нибудь удовлетворительно; махнув рукой на методическое, систематическое, хочу хоть что-либо прочесть из недочитанного за эти 17 лет. Целая человеческая жизнь, прожитая за Яблоновым хребтом, оставила слишком мало времени на чтение»[10].

Бывшая заведующая библиотекой Валентина Георгиевна Агеева оставила воспоминания о своем знаменитом читателе. Поначалу она не знала, что Шаламов писатель. Заметила только, что человек он непростой, скромный и образованный. С Варламом Тихоновичем у библиотекаря сложились добрые теплые отношения. Шаламов подал Валентине Георгиевне, окончившей только бухгалтерские курсы, идею учиться. В 1968 году, когда подросли маленькие дети, В.Г. Агеева окончила Московский библиотечный техникум и с благодарностью вспомнила Шаламова.  

Валентина Георгиевна рассказывала:

«Ему (Шаламову) приходилось очень рано вставать и приезжать поздно. Но в библиотеку он всегда успевал. Часы работы библиотеки были с 18 до 22 часов. Варлам Тихонович очень часто посещал нашу библиотеку и проводил в ней часы. Мы даже вместе закрывали ее. Иногда я ему отдавала ключ для передачи уборщице клуба, которая топила библиотеку, чтобы мне не ходить к ней утром. Это он исполнял с большим желанием»[11].

В конце 1970-х годов Агеева встретила писателя в Москве в библиотечном коллекторе на Сретенке. Варлам Тихонович читал библиотекарям свои стихи. Особенно запомнилось Валентине Георгиевне стихотворение «Рязанская мадонна». Шаламов поинтересовался, как поживает Туркмен, и внимательно выслушал рассказ о поселковых новостях.

Сведения о поселковой библиотеке и ее сотруднике В.Г. Агеевой всегда были интересны шаламоведам и краеведам. 7 июня 1995 года Валентина Георгиевна получила необычное письмо. Оно пришло от французского журналиста Роже Вильца. Вильц сообщал, что интересуется жизнью и творчеством Шаламова, задумал написать о нем книгу и очень бы хотел встретиться с Агеевой.

Почти всякий выходной день Варлам Тихонович наведывался в Москву. Он жадно тянулся к общению с искусством. 10 июля 1955 года Шаламов посетил выставку «Шедевры Дрезденской картинной галереи». Отреставрированные живописные полотна из Дрездена возвращались советским правительством в Германию. В письме к художнице Лидии Максимовне Бродской от 12 июля он писал:

«Сейчас не могу еще разобраться в этой массе впечатлений, которая, кажется, взбунтовала все уголки мозга. И это не столько краски и линии, сколько идеи в их художественном виде — те ощущения, освещенные мыслями и одетые в цвет и рисунки. Я ошалел перед вчерашней «Мадонной». … Это — великий символ материнства»[12].

В Клину в перерыве между электричками на Москву В.Т. Шаламов побывал в знаменитом Доме-музее великого композитора П.И. Чайковского и оставил автограф в книге отзывов. Это событие надолго отложилось в его памяти. В письме к И.П. Сиротинской в 1968 году он вспоминал:

«В 1956 году я был в Клину проездом. Из Туркменской ссылки к сомнительному моему московскому будущему… В каком-то разрыве поездных расписаний я и попал в Клинский музей – в дом Чайковского, прошел по комнатам вместе с экскурсией. Тогда я слышал получше, и все, что говорил экскурсовод, услышал...»[13].

 Можно предположить, что результатом этой экскурсии стала заметка Шаламова, опубликованная в следующем 1957 году в журнале «Москва» (№ 9). Она называлась «Чайковский — поэт» и вся была пронизана восхищением стихотворца Шаламова поэтическим талантом композитора. По мнению Варлама Тихоновича, стихотворными текстами двух арий  к «Пиковой даме», автографы которых хранятся в Доме-музее, Чайковский, как лирический поэт, мог гордиться.

Один из приездов в Москву из Туркмена опечалил Шаламова. Он узнал, что Мария Гудзь, сестра жены, уничтожила архив его отца Тихона Николаевича. Архив хранился в огромном дорожном чемодане. Писатель все не находил душевных сил, чтобы разобрать его.

«Много раз подходил я к чемодану-архиву и возвращался из-за подступавших слез, но думал, что настанет день и час, когда я смогу открыть крышку»[14].

Не мог не взволновать Шаламова ХХ съезд КПСС, осудивший культ личности Сталина и массовые репрессии.

«В 1956 году, стоя у столба с репродуктором на торфопредприятии «Туркмен» в Калининской области, где я работал до реабилитации, я слушал радиопередачу Постановления о культе личности и его последствиях»[15], — писал Шаламов своему студенческому товарищу Якову Давидовичу Грозненскому.

Годы, прожитые Шаламовым в Туркмене, стали периодом творческого всплеска, плодотворного писательского труда.

«Мне было больше 45 лет, я старался обогнать время и писал день и ночь — стихи и рассказы. Каждый день я боялся, что силы кончатся, что я уже не напишу ни строки, не сумею написать всего, что хотел»[16], — вспоминал В.Т. Шаламов. По мнению Ирины Емельяновой, дочери Ольги Всеволодовны Ивинской, это была своего рода Болдинская осень, когда накопленный опыт не удержать, когда этот опыт жаждет стремительной переплавки в слово.

В Туркмене писатель начал работу над Колымскими рассказами. В тех же самодельных тетрадках, в которых он писал знакомым и друзьям, Шаламов творил свою Колымскую эпопею.

В 1954 – 1956 годах в Туркмене были написаны рассказы: «Апостол Павел» (1954), «Заклинатель змей» (1954), «Ночью» (1954), «Плотники» (1954), «Одиночный замер» (1955), «Татарский мулла и чистый воздух»(1955), «Букинист» (1956), «В бане» (1956), «Геркулес» (1956), «Инжектор»(1956), «Кант» (1956), «Медведи» (1956), «На представку» (1956), «Первая смерть»(1956), «По снегу» (1956), «Сгущенное молоко» (1956), «Хлеб» (1956), «Шоковая терапия» (1956).

Темой «Колымских рассказов» становится не тюрьма и лагерь с их небывалым, невиданным истреблением человека и подавлением человеческого, а изображение роковых психологических перемен в поведении людей в крайне сложных лагерных условиях. Остаются ли люди людьми? Где проходит граница между человеком и животным?

Литературовед Виктор Олейник так оценивал «Колымские рассказы»:

«Трагедия, открытая нам рассказами Шаламова, ее масштабы и роковые последствия осознаются теперь как глобальная, общечеловеческая катастрофа, а великий писатель, прошедший через ад колымских лагерей, олицетворяет лучшие качества человека вообще: стойкость, мужество, ненависть к рабству, человеколюбие и беспредельную любовь и искусству[17].

В Туркмене Шаламов продолжал писать стихи, упорно работал над тщательной отделкой старых, лагерных, искал новые интонации, метафоры, образы. Колымская тема не отпускала писателя. В письме к Б.Л. Пастернаку от 24 октября 1954 года он писал: «В новых стихах я все в старой теме, и вряд ли отпустит она меня скоро»[18]. В письме из Туркмена от 22 мая 1955 года  Шаламов просит Пастернака «почитать и то новое, что написано мной за это время. Из стихов, кажется, есть кое-что путное, что должно Вам понравиться»[19].

24 июня 1956 года на даче у Б.Л. Пастернака Шаламов читал  стихотворения «Розовый ландыш», «Камея» и «Шесть стихотворений» (цикл «О песне»).

В 1957 году первые стихи цикла «Колымские тетради» (1937 — 1956 гг.) были опубликованы в журнале «Знамя». Первый стихотворный сборник В.Т. Шаламова «Огниво» вышел в свет только в 1961 году.

В Туркмене Шаламов вел обширную переписку с Борисом Леонидовичем Пастернаком, его другом Ольгой Всеволодовной Ивинской, художницей и переводчицей Лидией Максимовной Бродской, с дочерью композитора Кастальского Натальей Александровной Кастальской, с другом студенческих лет Яковом Давидовичем Грозненским, со сценаристом Аркадием Захаровичем Добровольским и многими другими. Он писал мелким аккуратным почерком, без помарок, спеша выговориться, поделиться, бесконечно радуясь обретенному собеседнику.

18 июля 1956 года Шаламов получил реабилитацию за отсутствием состава преступления и уволился с Решетниковского торфопредприятия. Впереди была Москва, новая жизнь, новые знакомства, новые творческие планы.

На Клинской земле чтут память Варлама Шаламова.

В 1992 году, через десять лет после смерти писателя, в Клинском краеведческом музее была открыта выставка «Правда, помноженная на совесть», посвященная памяти В.Т. Шаламова. На открытии выставки присутствовали Ирина Павловна Сиротинская, спутница последних лет жизни Шаламова, Валентина Георгиевна Агеева, Александра Федоровна Дроздова, друзья писателя, краеведы, клинчане, почитатели его таланта.

В фондах Клинского краеведческого музея бережно хранятся копии трудовой книжки и характеристики на Шаламова (от 29 марта 1955 года), фотографии памятных мест, связанных с именем писателя в поселке Туркмен, фотографии с открытия выставки 1992 года.

Клинскими художниками Алексеем Степановичем Ларионовым и Юрием Викторовичем Злотей написаны портреты В.Т. Шаламова. Алексей Ларионов является также автором графических эскизов-впечатлений по рассказам В.Т. Шаламова.

Библиография:

1. Шаламов, В.Т. Библиотека воскресила меня: [о б-ке пос. Туркмен Клин. р-на] / В.Т. Шаламов // Серп и молот. – 1993. – 31 марта. 
2. Шаламов, В.Т. Воспоминания / В.Т. Шаламов. – М.: Олимп, 2001. – 381с.
 
3. Шаламов, В.Т. «Мизантропического склада моя натура…»: стихотворение /В.Т. Шаламов // Библиофил. – 2002. — №1. – С. 164.
 
4. Шаламов, В.Т. Чайковский – поэт: [о П.И. Чайковском как о поэте] / В.Т. Шаламов // Москва.- 1957.- № 9.- С.220-221.
 
5. Андреев, Е.Г. Поселок Решетниково: Прошлое и настоящее / Е.Г. Андреев. – Клин: 1998. – Из содерж.: [Варлам Шаламов в поселке Туркмен]. – С. 12-14. 
6. Злотя, Ю. Графика / Ю. Злотя. – М.: Фили, 2011. – 64с.: ил. – Из содерж.: Варлам Шаламов: [портрет]. – С. 56. 
7. Сухих, И.Н. Двадцать книг ХХ века / И.Н. Сухих. – СПб.: Паритет, 2004. – Из содерж.: Жить после Колымы: (1954 – 1973). «Колымские рассказы» В. Шаламова. – С. 388-426. 
8. Чистова, С.В. Клин, что на реке Сестре / С.В. Чистова. – Клин: Б.и., 2011. – Из содерж.: В.Т. Шаламов (1907 – 1982). – С. 110 – 111. 
9. Агеева, В.Г. Жил как все: [библиотекарь пос. Туркмен о В.Т. Шаламове] / В.Г. Агеева // Серп и молот. – 1993. – 31 марта. – С. 3. 
10. [В Клинском краеведческом музее состоялось открытие выставки «Правда, помноженная на совесть», посвященная  В.Т. Шаламову] // Серп и молот. – 1992. – 5 декабря. – С. 1. 
11. Возвращение: [в краеведч. музее открылась выставка, посвящ. В.Т. Шаламову] // Серп и молот. – 1993. – 31 марта. – С.2.  
12. Дербенева, Т.М. «Я считал его своей совестью»: [о мероприятиях Клинской ЦБС к 100-летию со дня рождения В.Т. Шаламова] / Т.М. Дербенева // Серп и молот.- 2007.- 2 августа.- С. 14: ил.- (КнигоЧей).  
13. Ковалевский, Ю. На краю света / Ю. Ковалевский // Серп и молот. – 1993. – 7 января. – С.3. 
14. Монахов, Ю. Беды краеведения: [о выст. в краеведч. музее, посвящ. В.Т. Шаламову] / Ю. Монахов // Серп и молот. – 1993. – 31 марта. – С. 3. – (Мнение). 
15. Папулова, И. Памяти В.Т. Шаламова / И. Папулова // Серп и молот. – 1994. – 10 декабря. 
16. Папулова, И. Памяти В.Т. Шаламова: Первые «Колымские рассказы», созданные на Клин. земле / И. Папулова // Клинская неделя. – 2004. – 15 октября. – С. 5. – (Земляки). 
17. Папулова, И. Политическое завещание В.И. Ленина / И. Папулова // Серп и молот. – 2007. – 15 июня. – С. 16. – (Эхо теленедели). 
18. Сухих, Игорь. Жить после Колымы [Текст]: (1954-1973. «Колымские рассказы» В. Шаламова) / И. Сухих // Звезда. — 2001.- № 6. — С. 208 – 220. 
19. Сыров, А. Жестокая правда Шаламова: На Клин. земле великий рус. прозаик написал знаменитые «Колымские рассказы» / А. Сыров // Серп и молот. – 2007. – 17 января. – С. 10. – (По следам недавнего прошлого). 
20. Хохлов, Р.Ф. «Люди, не забывайте!» / Р.Т. Хохлов // Серп и молот. – 1993. – 31 марта. 
21. Сайт Shalamov.ru 
22. Сайт «Варлам Шаламов. Данте XX века» 
23. Переписка В. Шаламова с Добровольским А.З.
24. Шаламов, В.Т. Большие пожары / В.Т. Шаламов. 
25. Шаламов, В.Т. Конаково. Туркмен / В.Т. Шаламов 

---

---

Все права на распространение и использование произведений Варлама Шаламова принадлежат А.Л.Ригосику, права на все остальные материалы сайта принадлежат авторам текстов и редакции сайта shalamov.ru. Использование материалов возможно только при согласовании с редакцией ed@shalamov.ru. Сайт создан в 2008-2009 гг. на средства гранта РГНФ № 08-03-12112в.