[О времени и о себе]

Девятнадцатый век боялся заглядывать в те провалы, бездны, пустоты, которые все открылись двадцатому столетию.

* * *

Отец не понял чего-то очень важного, что случилось со страной, чего не могли предсказать никакие футурологи из русской интеллигенции и что, с другой стороны, было давно предсказано, угадано, но от этих предсказаний и пророчеств отец отвернулся, ибо он не был поклонником ни Достоевского, ни Леонтьева.

* * *

Я был представителем людей, которые выступили против Сталина — никто и никогда не считал, что Сталин и советская власть — одно и то же.

* * *

Вот главная тема времени — растление, которое Сталин внес в души людей.

* * *

Эстетизация зла — это восхваление Сталина.

* * *

При войне тиран сближается с народом.

* * *

Да, ты говоришь, как вождь, т. е. вождь может сказать любую нелепость, на которую никто не осмелится возразить.

* * *

О льве: у него износились зубы, он скоро начнет умерщвлять людей.

* * *

Войны происходят только потому, что человек не бессмертен — все равно умирает, рано или поздно.

* * *

Три человека понимали в Первую мировую войну, что нужен мир с Германией: Распутин, Ленин и и Генри Форд.

* * *

Февральская революция была народной революцией, стихийной революцией в самом широком, в самом глубоком смысле этого слова.

* * *

Октябрьская революция была, конечно, мировой революцией.

* * *

В двадцатых годах зарождение всех благодеяний и всех преступлений будущего.

* * *

Двадцатые годы были временем, когда в явь, в живых примерах были показаны все многочисленные варианты, тенденции, которые скрывала революция.

* * *

Россия. Половодье, стихия, но не свобода звериных сил. Явление лучшего человеческого в человеке, которому дана возможность вырасти и блистать.

* * *

Я был участником огромной проигранной битвы за действительное обновление жизни.

* * *

Время сделало меня поэтом, а иначе чем бы защитило.

* * *

Мои взгляды — это взгляды большинства, если понимать.

* * *

Одним из главных моих требований к людям и всегда было соответствие слова и деяния, «что говоришь – сделай» – так меня учили жить.

* * *

Я тоже хочу на своем малом пути доказать, что не всех можно убить.

* * *

Жертва должна быть достойна цели.

* * *

Мы всегда с побежденными, в этом наша сила.

* * *

Я не хочу и не имею права посылать кого-нибудь на смерть. И сам не хочу умирать по чьему-то приказу.

* * *

У меня формула очень простая: то, чему ты учишь, делай сначала сам. Вроде: «делай, как я». Но моя формула в своем существе иная — антивоенная, чуждая и даже противопоставленная духу подчинения и приказа. Поэтому «новые левые» +, Мисима +, а Гароди и Сахаров — минус.

* * *

Я шантажеустойчивая личность.

* * *

Всю жизнь меня принимали за кого-то другого — то меньше, чем я, то больше.

* * *

В жизни моей не было никакой тайны. Больше того, я не любил тайну, к вынужденной тайне относился почти с брезгливостью, никогда не умел расширить сферу действия, влияния, явления тайны.

Я сторонник открытого боя. Хотя всякий открытый бой требует тайной подготовки, пусть малой и короткой по времени.

Из-за независимости поведения, из-за элементарности моей морали: пьяница — отрицателен, вор — отрицателен, доносчик-отрицателен, настигающей и друзей, и врагов — эти качества ранее всякого суждения о человеке.

1) Человек, побывав в заключении, не становится лучше. 2) Сталинская коса косила всех подряд, в лагеря была набита отнюдь не лучшая часть человечества, не худшая, но и не лучшая.

* * *

Самое мое несчастье и самое счастливое через одно и то же — неумение ошибаться в людях.

* * *

У меня нет способности не замечать промахов людей, которые мне нравятся.

* * *

Человеку нужно однозначное решение, оптимальный продукт.

* * *

Мое поведение, по сравнению с кропоткинской жизнью в Дмитрове, прямо противоположно. Кропоткин отказывался от всякой помощи государства, но принимал частные подношения. Я же отрицаю подачки и живу только на то, что дает государство.

* * *

Для государства я представляю собой настолько ничтожную величину, что отвлекаться на мои проблемы государство не будет. И совершенно разумно сделает, потому что со своими проблемами я справлюсь сам.

* * *

Одиночество — это не столько естественное, сколько оптимальное состояние человека. Двое — наилучшая цифра для коллектива. Трое — это ад. Все равно, что тысяча. Вот рубеж: один, два

. * * *

Сочувствие, не подкрепленное делом, — худший вид фальши.

* * *

Друзья не те, что плачут по покойнику, а те, что помогают при жизни.

* * *

Самые верные — самые поздние друзья.

* * *

Мы быстро сошлись в главном.* Первое: ничего не должно быть забыто. Второе – московский паспорт не в силах окупить наших страданий, мук, которые достались на нашу долю, но не в результате судьбы, неудачи, а в результате планомерного, сознательного, организованного террора государства.

Третье – наша судьба не должна быть использована дельцами от политики – вождями оппозиций. Если мы будем защищать чьи -либо знамена, то это будут знамена не оппозиций.

Ни он, ни я не поддерживаем, не пытаемся наладить никаких отношений с возможным троцкистским подпольем, отрезаем все старые знакомства. А попыток возобновить эти знакомства – со мной, например – было очень много.

Четвертое, что нас объединяло – оценка прошлого. Уж если в истории была какая-то не иллюзия, а реальная свобода, то это свобода ругать свое правительство, единственная свобода слова в истории. Ни он, ни я не принадлежали к поклонникам демократических институтов Запада – но оставляли за ним оценку как единственный реальный путь, пусть мизерной, но свободы. Ибо ни социалистическое государство тоталитарного типа, ни Мао Цзе-дун реальной свободы людям не несут. Все это – шигалевщина, предсказанная Достоевским. Это не значит, что под «левые» знамена не надо становиться. Просто ждать от них свободы не надо – вот и все.

Ни анархизм в его Кропоткинской (или Бакунинской форме) – все это не свобода, принуждение. В религию мы не верим, ибо долг человека в его жизни не может руководствоваться загробной компенсацией.

* * *

Смерть — это тихая жизнь на другом берегу, надо доплыть, додышать...

---

Все права на распространение и использование произведений Варлама Шаламова принадлежат А.Л.Ригосику, права на все остальные материалы сайта принадлежат авторам текстов и редакции сайта shalamov.ru. Использование материалов возможно только при согласовании с редакцией ed@shalamov.ru. Сайт создан в 2008-2009 гг. на средства гранта РГНФ № 08-03-12112в.