Варлам Шаламов

Тематический каталог

Диссиденты

  • Сочинения В. Шаламова
  • Исследования


    • Валерий Есипов, «Я — честный советский писатель» (Еще раз о письме В.Т. Шаламова в «Литературную газету») (декабрь 2023)

    • «Об обстоятельствах и мотивах написания письма Шаламова в ЛГ, определении его смысла и значения в контексте духовной биографии писателя и причинах столь резкой реакции на него со стороны современников, к сожалению, до сих пор нет ни одной более или менее основательной исследовательской работы. Тот сжатый концептуальный материал, который удалось вместить автору этих строк в книгу о Шаламове в ЖЗЛ и в другие работы, разумеется, не мог быть исчерпывающим, тем более, что он не включал анализа черновых и беловых вариантов письма, имеющихся в архиве писателя в РГАЛИ и впервые приводимых целиком в данной публикации. Эти варианты и комментарии к ним, а также целый ряд других материалов, включая стихи Шаламова 1970-х гг., опубликованные нами в 2020 г., и другие материалы помогут подтвердить заявленную концепцию, обогатить ее новыми важными деталями, раскрывающими не только всю сумму мотивов, подвигнувших Шаламова на написание письма в ЛГ, но и, главное, позволят глубже понять личность писателя — его характер и мировоззрение».


    • Валерий Есипов, Шаламов (август 2012)

    • «Главное в биографической книге — историческая точность. К этому и стремился автор, понимая, что трагизм жизненной и литературной судьбы выдающегося русского писателя Варлама Тихоновича Шаламова может быть по-настоящему осознан лишь в контексте времени. Весь путь Шала­мова был “сплетён”, как он писал, “с историей нашей”. Это и дореволюци­онная российская культура, и революция, и 1920-е годы, в которые писатель сложился как личность, и сталинская эпоха, повергшая его в преисподнюю Колымы, и все последующие годы, когда судьба тоже не была благосклонна к нему. Как же удалось Шаламову выдержать тяжелые испытания и выра­зить себя со столь мощной и величественной художественной силой, по­трясшей миллионы людей во всем мире? Книга может дать лишь часть от­ветов на эти вопросы — обо всем остальном должен подумать читатель, опираясь на многие новые или малоизвестные факты биографии писателя».


    • Валерий Есипов, Нелюбовный треугольник: Шаламов — Твардовский — Солженицын (2007)

    • «Отвергать советскую власть и социалистическую систему “с порога”, как решил для себя на определенном этапе Солженицын, у Твардовского не было никаких оснований, потому что он был глубоко убежден, что не только он сам, но и народ – массовый трудовой человек и вышедший из его недр демократический интеллигент - приобрел со времени Октябрьской революции несравненно больше, чем потерял».


    • Леона Токер, Самиздат и проблема авторского контроля в судьбе Варлама Шаламова (2008)

    • «Статья представляет собой попытку объяснить отрицательное отношение Варлама Шаламова к самиздату 70-х годов, тем более странное, если учесть роль самиздата в становлении неофициальной популярности Шаламова в 1960-х. Подобную перемену в отношении автор данной статьи связывает с борьбой Шаламова за авторский контроль над точностью воспроизведения, компоновкой и доступностью своих рассказов. Невозможность осуществлять такой контроль ощущалась гулаговским узником в каком-то смысле как продолжение невозможности заключенных распоряжаться собственной судьбой (тема эта разработана Шаламовым в рассказе “Кусок мяса”)».


    • Сергей Соловьёв, Неизбежность одиночества. Варлам Шаламов и идеологическая традиция (2012)

    • «Известную сложность для реконструкции взглядов Шаламова создает противоречие, которое становится очевидным каждому, кто хорошо знаком с его творчеством. С одной стороны, известны резкие слова Шаламова о народе и крестьянстве. В своей ранней — пока ещё благожелательной — критике «Одного дня Ивана Денисовича» Солженицына Шаламов, помимо прочего, отмечает: «Из крестьян стукачей было особенно много. Дворник из крестьян обязательно сексот и иным быть не может».<...> С другой стороны, известны совершенно иные слова писателя о революции, шаламовская симпатия к эсерам, преклонение перед народовольцами, наконец, участие в троцкистской оппозиции конца 20-х годов».


    • Яков Клоц, Варлам Шаламов между тамиздатом и Союзом советских писателей (1966—1978) (2016)

    • «Если во второй половине 1960-х восприятие “Колымских рассказов” агентами литературного истеблишмента в России и в эмиграции подчинялось законам центральной симметрии, то начиная с 1970-х, с приездом на Запад “третьей волны”, эта динамика стала напоминать, скорее, закон сообщающихся сосудов».


    • Дмитрий Зубарев, Алексей Макаров, Варлам Шаламов в «Хронике текущих событий» (2013)

    • «Впервые имя Шаламова было упомянуто в 5-м выпуске “Хроники” (31.12.1968) в статье “Обзор Самиздата 1968 года” <...> В предисловии к обзору Шаламов упоминается в ряду авторов крупных произведений самиздата “прошлых лет”. В том, что “Хроника” отнесла “сборники рассказов ШАЛАМОВА” к прошлым годам, мы видим неточность: писатель продолжал работу над “Колымскими рассказами” до 1973 года, однако ходить в самиздате рассказы Шаламова начали в середине 1960-х годов».


    • Ирина Галкова, Письмо о письме. Послесловие к публикации (2018)

    • «Публикуемый документ чрезвычайно интересен в двух отношениях.
      Во-первых, он известен как событие, но неизвестен как текст. Письмо Петра Якира “Честному советскому писателю Варламу Шаламову” (носившее, конечно, публичный, а не приватный характер) имело хождение в советском самиздате 1970-х гг., с тех пор нигде не печаталось и остается фактически исключенным из поля исследований. До сего момента доступным было только его краткое резюме, опубликованное в 24 номере “Хроники текущих событий”».


    • Редакция Shalamov.ru, Комментарий к публикации открытого письма Петра Якира (2019)

    • «Данное письмо представляет собой еще один источник и еще одно свидетельство культурно-политического контекста 1970-х годов, тем оно и интересно. При всей несопоставимости фигур П.И. Якира и В.Т. Шаламова обращает на себя внимание сам жанр писем-отречений от зарубежных публикаций, которые в этот же период вынуждены были опубликовать в советской прессе Б.Ш. Окуджава, братья Стругацкие, А.А. Вознесенский, Е.А. Евтушенко, А.Т. Твардовский и другие литераторы».


    • Александр Ригосик , «С ним обращались, как с мертвым…»

    • «Произвол в обращении с произведениями Шаламова при их публикации наблюдался и в СССР. Вот как, например, представляли автора-поэта в Иркутске в 1971 г.: “… Многие годы его жизни связаны с Сибирью… Новая книга поэта называется “Сибирская тетрадь”.” Все упоминания о Колыме, о лагерях, и любые намеки на них вычеркивались. Только в самиздате распространялись машинописные копии “Колымских рассказов”».

  • Воспоминания


    • Галина Воронская, Воспоминания о В. Т. Шаламове (1990)

    • «Я привела в приемный покой больницы свою старшую дочь Валентину и соседского мальчика для прививок. Ко мне подошел высокий худощавый человек, с темными волосами, спросил меня, не я ли являюсь Галиной Александровной Воронской? Я ответила, что я. Он представился, что он — Варлам Тихонович Шаламов».


    • Ирина Сиротинская, Мой друг Варлам Шаламов (2007)

    • «Первое впечатление от Варлама Тихоновича — большой. И чисто физический облик: высокий, широкоплечий, и ощущение ясное незаурядной, крупной личности с первых же слов, с первого взгляда. Мне пришлось многие годы знать его. Это первое впечатление не изменилось, но усложнилось... Нельзя, да и не надо приводить эту сложную, противоречивую личность к одному знаменателю. В нем сосуществовали, противоборствовали, всегда находясь на “точке кипения”, разные ипостаси его личности».

  • Критика


    • Валерий Есипов, Работа головы или работа колен? (Варлам Шаламов и Александр Солженицын) (январь 2002)

    • «Многие считали его уже давно умершим. “Варлам Шаламов умер”, — заявил на весь мир А. Солженицын в Америке. А Шаламов тогда, в 70-е годы, еще ходил по Москве - его встречали на Тверской, куда он выходил иногда за продуктами из своей каморки. Вид его был страшен, его шатало как пьяного, он падал».


    • Валерий Есипов, «Они затолкают меня в яму...»: Шаламов и диссиденты (15 января 1994)

    • «Были и другие, кроме болезней, причины, из-за которых Шаламов стоял в стороне от диссидентства. Во-первых, он считал искусство, литературу — даже неизданную — достаточно мощным средством сопротивления любому режиму. Во-вторых, понимал, сколь разрушителен для писателя срыв в сферу публицистики. Это было стойкое скептическое убеждение Шаламова, плод его лагерных и послелагерных размышлений: “Несчастье русской литературы в том, что она лезет не в свои дела, направляет чужие судьбы, высказывается по вопросам, в которых она ничего не понимает…”».


    • Ирина Сиротинская, Варлам Шаламов: миссия пророка не по плечу никому

    • «Своим искусством он преодолевал зло – мировое зло. Он не зря говорил, что символы зла – это Освенцим, Хиросима и Колыма... И думал только о том, чтобы оставить свою зарубку – как в лесу делают зарубки, чтобы не заблудиться. На память о том, что при определенных условиях человек может абсолютно отречься от добра и превратиться в безропотного, бессловесного… подопытного кролика. На память всему человечеству».


    • Пётр Якир, Письмо Петра Якира Варламу Шаламову (2018)

    • Письмо Петра Якира, обращенное к «честному советскому писателю Варламу Шаламову», было написано 29 февраля 1972 г. Хотя этот текст и был проаннотирован в «Хронике текущих событий» № 24 (от 5 марта 1972 г.), однако так и не был опубликован за рубежом и, скорее всего, не имел широкого распространения в самиздате. Причиной написания письма стал текст, подписанный Варламом Шаламовым и опубликованный в «Литературной газете» 23 февраля 1972 г., в котором осуждались зарубежные публикации автора в эмигрантских издательствах.


    • Валерий Есипов, Елена Констатинова, Шаламов терпеть не мог, когда его называли мучеником (27 марта 2021)

    • «Возможно, режиссёр чувствовал себя своего рода первооткрывателем, но на самом деле он повторил лишь зады обветшалой мифологии. Это тем более печально, что за последние годы как в России, так и за рубежом вырос не только уровень научного шаламоведения, что позволяет сразу обнаружить любые натяжки в киноверсиях Шаламова, но и самое главное — значительно вырос читатель, зритель, который, понимая условность кинематографа, всё-таки больше всего ценит правду. А Шаламов — та личность, которая не терпит никакой фальши, манерности, а взыскует правды и только правды».