Варлам Шаламов

Тематический каталог

Сталинизм

  • События
  • Сочинения В. Шаламова
  • Исследования


    • Валерий Есипов, Шаламов (август 2012)

    • «Главное в биографической книге — историческая точность. К этому и стремился автор, понимая, что трагизм жизненной и литературной судьбы выдающегося русского писателя Варлама Тихоновича Шаламова может быть по-настоящему осознан лишь в контексте времени. Весь путь Шала­мова был “сплетён”, как он писал, “с историей нашей”. Это и дореволюци­онная российская культура, и революция, и 1920-е годы, в которые писатель сложился как личность, и сталинская эпоха, повергшая его в преисподнюю Колымы, и все последующие годы, когда судьба тоже не была благосклонна к нему. Как же удалось Шаламову выдержать тяжелые испытания и выра­зить себя со столь мощной и величественной художественной силой, по­трясшей миллионы людей во всем мире? Книга может дать лишь часть от­ветов на эти вопросы — обо всем остальном должен подумать читатель, опираясь на многие новые или малоизвестные факты биографии писателя».


    • Валерий Есипов, «Развеять этот туман» (Поздняя проза В.Шаламова: мотивации и проблематика) (2002)

    • «есть основания рассматривать позднюю прозу Шаламова по ее ведущим мотивам как предельно искреннюю исповедь перед собой и потомками, и одновременно — как развернутую фронтальную полемику с неприемлемым для писателя комплексом идей и представлений (связанных не только с Солженицыным, но в первую очередь с ним — вождем и эмблемой «духовной оппозиции»); как прямой и ясный ответ на ключевые, «невротические» для либеральной интеллигенции вопросы эпохи, и главный из них — о революции и ее значении в судьбе России».


    • Елена Михайлик, Не отражается и не отбрасывает тени: «закрытое» общество и лагерная литература (2009)

    • «Создается впечатление, что основная аудитория лагерной литературы не желает не только полемизировать, но и вообще сталкиваться со сколь угодно косвенно выраженным утверждением, что общество, частью которого она является, выпало из истории и растеряло остатки социальных связей, а сама она нуждается в этической и социальной эволюции».


    • Борис Фрезинский, Варлам Шаламов и Илья Эренбург (2016)

    • «Вопросы, волновавшие тогда – о корнях сталинщины и о гарантиях ее неповторения – все еще требуют ответа, более того: с годами их актуальность в России стала заметно возрастать. Потому и нынешним читателям, может быть, небезынтересно узнать, что об этом думали такие значительные и неординарные свидетели своей эпохи, какими – каждый по-своему – были Илья Григорьевич Эренбург и Варлам Тихонович Шаламов».


    • Михаил Рубинов, Виктор Шмыров, Вишлаг эпохи В.Т. Шаламова (2013)

    • В.Т. Шаламов за неполных три года своего пребывания в Вишлаге проделал большой и в прямом, и в переносном смысле, путь: «лагерный работяга», табельщик на строительстве Вишерского ЦБК (весна – осень 1929 г.) – десятник, потом начальник отдела труда 2-го лаготделения «Ленва» (осень 1929 – лето 1930 гг.) – инспектор по контролю использования рабсилы УРО Вишлага (лето 1930 – весна 1931 гг.) – инспектор УРО по Северному лесозаготовительному району (весна – лето 1931 г.) – условно-досрочно освобожденный инспектор бюро экономики труда на ТЭЦ Березниковского химкомбината (лето – зима 1931 г.); дважды был под следствием, неоднократно наказывался, много ездил и много видел. Свои впечатления от первого заключения изложил спустя 30 – 40 лет сначала короткими сюжетами в «Колымских рассказах», потом в антиромане «Вишера».


    • Владимир Асташов, Борис Завьялов, Георгий Рапаков, Жизненные ориентиры и ценностные предпочтения В.Т. Шаламова в восприятии студенческой молодежи (2018)

    • «В.Т. Шаламов близок студенческой молодежи в части его уважения к личности и личному достоинству, к свободе человека; близок своей правдой о человеке, близок признанием дела, поступка, деяния в качестве главной пробы на способность конкретного человека к самостоянию. <...> Мы полагаем опрометчивым считать, что Сталин и сталинизм являются бесспорными кумирами современной студенческой (и не только) молодежи. Но важно признать, что по этому вопросу для нашей молодежи не хватает честной, многоплановой, серьёзной, фактически достоверной информации».


    • Чеслав Горбачевский, Патриотизм по-колымски: к технологии трансформации понятия (2014)

    • «Колымские заключённые 30-50-х гг. XX в. в мемуарных текстах не обходят вниманием понятие “патриотизм”, которое сформировалось в условиях тяжелейшей колымской каторги. Понятие «патриотизм» в это время на Колыме зачастую наполнялось весьма своеобразным содержанием и демонстрировало нечто противоположное общепринятому пониманию любви к отечеству как жертве собой, а не ближними. На специфику колымского “запроволочного” патриотизма обращали внимание так называемые “враги народа”, вспоминавшие сталинскую каторгу: О. Л. Адамова-Слиозберг, Г. Г. Демидов, Ю. О. Домбровский, Вернон Кресс, В. А. Ладейщиков, В. Т. Шаламов и др.»


    • Борис Беленкин, Материалы следственных дел троцкистов как источник информации о бытовании политических документов «левой оппозиции». Случай с «завещанием Ленина» (2013)

    • «...Как и всех остальных фигурантов дела № 4060, его приговорили к пяти годам лагерей. Дальнейшая судьба не выявлена. Известно лишь, что по делу № 4060 Лубянов был реабилитирован в 1960 г. Есть ли еще какая-нибудь, более прямая связь, кроме темы «Завещания Ленина» в показаниях Лубянова, между В. Шаламовым и фигурантами дела № 4060? Один из них — Гдалий Мильман — руководитель молодежной студенческой организации на историческом факультете 1-го МГУ».


    • Никита Петров, Два начальника: штрихи к портретам героев рассказов Варлама Шаламова — Эдуарда Берзина и Ивана Никишова (2013)

    • «Они не вымышленные герои, как это обычно бывает в литературе. Оба в разное время были начальниками Дальстроя, и им обоим Шаламов посвятил отдельные рассказы. Хотя их судьба сложилась по-разному. Берзин в конце 1937-го был арестован и на следующий год расстрелян. А вот Никишов, пришедший к руководству Дальстроем в 1939-м, сохранял начальственные позиции вплоть до конца 1948-го».


    • Адам Градилек, Ян Дворжак, Чехословацкие жертвы политических репрессий в СССР (2017)

    • «История репрессий лиц чешской национальности, или же граждан Чехословакии, на территории Советского Союза уходит своими корням еще в период гражданской войны в России, к которому относятся первые описанные и задокументированные случаи преследования лиц чешского происхождения, обвиненных в шпионаже, антибольшевистской агитации, саботаже и т.п. В дальнейшем репрессивные меры (разной интенсивности) по отношению к чехословацким гражданам повторялись вплоть до середины 50-х гг. XX века».


    • Александр Ригосик , «С ним обращались, как с мертвым…»

    • «Произвол в обращении с произведениями Шаламова при их публикации наблюдался и в СССР. Вот как, например, представляли автора-поэта в Иркутске в 1971 г.: “… Многие годы его жизни связаны с Сибирью… Новая книга поэта называется “Сибирская тетрадь”.” Все упоминания о Колыме, о лагерях, и любые намеки на них вычеркивались. Только в самиздате распространялись машинописные копии “Колымских рассказов”».


    • Валерий Есипов, Как включить дифференциатор?

    • «Мне не хотелось, чтобы мой материал был слишком пространным (хотя судьба И.Г. Филиппова сама по себе заслуживает целого исследования), и я мог бы ограничиться лишь репликой по случаю конкретных сетевых публикаций — о них чуть ниже — если бы за ними не стояла знакомая уже тенденция, которой не раз приходилось касаться. Суть этой тенденции — спекуляция, политическое манипулирование именем Шаламова, недобросовестное обращение со сложным трагическим материалом его произведений, злопыхательство по отношению к некоторым его героям, перерастающее подчас в циничную издевку и над самим писателем. Все это замешено, как минимум, на историческом верхоглядстве, на некритическом отношении к источникам, которые, как выясняется, нередко бывают неточными или фальсифицированными».


    • Чеслав Горбачевский, Продуктовое послание как пространственный медиатор между лагерем и домом («Посылка» В. Шаламова и «Саночки» Г. Жжёнова) (2020)

    • «Не случайно звук ломающейся посылочной фанеры сравнивается со звуком ломающихся колымских деревьев. Такое сравнение маркирует два разнополярных модуса человеческой жизни — жизнь на воле (присланная издалека, с материка посылка) и жизнь в заключении (колымские деревья). Видимое противоречие между двумя сторонами тюремной решётки явственно ощущается и в таком обстоятельстве: пришедший получать посылку зэка замечает за барьером людей с чистыми руками в чересчур аккуратной военной форме. Приём контраста направляет внимание на непреодолимые полюса двух миров: бесправных заключённых и стоящих над ними начальников различных мастей — вершителей их судеб».


    • Валерий Есипов, «Жизнь – штука серьезная, но бояться ее не надо» (2021)

    • «Рассмотрение основных и неизвестных ранее глав “Вишерского антиромана”, а также других материалов, имеющих отношение к этому произведению (они занимают в общей сложности семь папок архива), показывает, что работа над этой книгой складывалась у Шаламова очень непросто. Надо напомнить, что в отличие от большинства писателей советского времени, имевших возможность нормально издавать и переиздавать свои книги, делая их редактирование и корректуру, он вынужден был держать большинство прозаических рукописей и машинописей в «столе», не имея возможности по-настоящему их перечитать и отредактировать, и со временем у него образовался целый «завал» таких материалов. Поэтому, возвращаясь к тому или иному эпизоду своей жизни, Шаламов часто писал его заново, без оглядки не предыдущий текст, что неизбежно влекло за собой само- повторы. И в беловых, и в черновых материалах к “Вишерскому антироману” их особенно много. Кроме того, содержание архива показывает, что писатель был озабочен поисками формы и структуры новой книги».


    • Сергей Соловьёв, Варлам Шаламов и противоречия советской индустриализации (2023)

    • На первый взгляд, позиция Шаламова относительно индустриализации кажется очевидной. Он был участником строительства предприятий в первую пятилетку как заключенный Вишерских лагерей, он добывал золото для индустриализации во время своего заключения на Колыме и оставил пронзительное свидетельство использования рабского труда для освоения Севера. Но и до Колымы, и после нее Шаламов оставался поклонником достижений науки, сторонником преобразования природы, этот факт сказался и на разработке им своего литературного метода. Анализ взглядов Шаламова на советскую индустриализацию позволит лучше понять этот противоречивый период советской эпохи с его достижениями и провалами.

  • Воспоминания


    • Юрий Апенченко, Валерий Есипов, Урок литературы от Шаламова в 1954 году

    • Много повидавший на своем веку, объездивший всю страну как спецкор «Правды», журналов «Советский Союз» и «Знамя», Ю.С. Апенченко до недавнего времени преподавал мастерство очерка и публицистики в Литературном институте им. Горького. Никак не верилось, что Юрий Сергеевич, неизменно бодрый и оптимистичный в свои 80 лет, может так быстро уйти из жизни, но, увы, это случилось в январе нынешнего, 2017 года. В связи с этой неожиданной кончиной пришлось о многом пожалеть. Прежде всего о том, что так и не удалось уговорить его написать свой (может быть, важнейший в жизни!) очерк-воспоминание о Шаламове, со всеми подробностями, которые он, как сам говорил, прекрасно помнил.


    • Урок литературы от Шаламова в 1954 году

    • Много повидавший на своем веку, объездивший всю страну как спецкор «Правды», журналов «Советский Союз» и «Знамя», Ю.С. Апенченко до недавнего времени преподавал мастерство очерка и публицистики в Литературном институте им. Горького. Никак не верилось, что Юрий Сергеевич, неизменно бодрый и оптимистичный в свои 80 лет, может так быстро уйти из жизни, но, увы, это случилось в январе нынешнего, 2017 года. В связи с этой неожиданной кончиной пришлось о многом пожалеть. Прежде всего о том, что так и не удалось уговорить его написать свой (может быть, важнейший в жизни!) очерк-воспоминание о Шаламове, со всеми подробностями, которые он, как сам говорил, прекрасно помнил.
  • Критика


    • Валерий Есипов, О новой нищете философии (13 июля 2017)

    • Уже при появлении на первом пленарном заседании в одной из аудиторий ИФ стало ясно, что Шаламов попал в обыденный «конвейер» перманентной симпозиумной деятельности философов, без какого-либо пиетета к его личности: даже портрета писателя здесь по этому случаю не обнаружилось. Как можно понять из дальнейшего, это не было случайным. Между тем, изображение писателя, хотя бы мультимедийное, было необходимо не только в знак элементарных приличий, но и просто для того, чтобы напомнить выступавшим, ради кого и чего они здесь собрались.


    • Константин Павлов-Пинус, 110 лет В.Т. Шаламову. По следам впечатлений от конференции

    • С 15-го по 18-е июня в Москве, а затем и в Вологде, на родине В.Т.Шаламова, в контексте цикла обсуждений «Проблемы российского самосознания», в режиме повышенной эмоциональности и горячих споров, проходила конференция, нацеленная на осмысление места и значимости В.Шаламова в русской культуре, в мировой истории...


    • Евгений Шкловский, Варлам Шаламов (1991)

    • «Шаламов доносит до нас правду этой борьбы, этого отчаянного призыва к свободе. Правду человека, который вместо слепой жерт­венности и покорности несправедливой участи избрал бунт. Прав­ду, которая до последнего времени оставалась вне закона, как будто человек только затем и родится, чтобы унавозить почву истории».


    • Илья Смирнов, Школа свободы Варлама Шаламова (май 2014)

    • «Новый том собрания сочинений, видимо, не последний. Работа с архивом далека от завершения, и она оказалась сродни тем расшифровкам, которыми занимаются египтологи или шумерологи: из-за тех недугов, которыми страдал писатель (болезнь Меньера и прочее), почерк его трудно, а местами невозможно разобрать. Но с выходом седьмого тома, который включает произведения неопубликованные и незавершенные, собрание сочинений обретает академическую основательность. И это логично: Варлам Тихонович – один из крупнейших русских писателей ХХ века. <...> Шаламов занимает особое, едва ли не уникальное место в нашей истории. Его мировоззрение не вписывается ни в какие привычные схемы: “советский – антисоветский”, “официальный – диссидентский”, “традиционный – авангардный”, “религиозный – атеистический”.»

  • Видео
    • «Прямой наследник русского модернизма». Варлам Шаламов и авангардная традиция
      Как вышло, что «лагерная проза» стала наследницей художественных экспериментов начала ХХ века? Какую роль сыграла московская авангардная школа в становлении писателя Шаламова? Что такое «новая проза» Шаламова и как нужно читать его «Колымские рассказы»? Казалось бы, свободные художественные эксперименты начала ХХ cтолетия к середине века ушли в небытие, задавленные идеологической цензурой и ужасом советской действительности. Но автор самого глубокого и правдивого свидетельства о колымских лагерях – предельного, худшего варианта этой действительности – прямо называл себя продолжателем авангардной традиции.