Варлам Шаламов

Тематический каталог

Композиция

  • События
    • Рассказ Шаламова на Всероссийской олимпиаде школьников по литературе (1 апреля 2017 — 7 апреля 2017)

      На сайте Всероссийской олимпиады школьников по литературе (её финальный этап сейчас проходит в Ярославле) появился разбор заданий первого тура. Для анализа одиннадцатиклассникам был дан рассказ Варлама Шаламова «За письмом».

    • Еще одна диссертация о Шаламове (2017 мая 15 — 2017 мая 15)

      Приятная новость пришла из Беркли (США): наша молодая коллега Джозефина Лундблад-Янич, обучавшаяся в аспирантуре Калифорнийского университета, защитила диссертацию и получила ученую степень доктора философии (Doctor of Philosophy, DPh), что соответствует российской ученой степени кандидата наук.

  • Сочинения В. Шаламова
  • Исследования


    • Елена Михайлик, Незаконная комета. Варлам Шаламов: опыт медленного чтения (2018)

    • Сборник статей о поэтике «новой прозы» Варлама Шаламова, о том, как организованы и из чего состоят «Колымские рассказы», почему они оказывают на читателей такое мощное воздействие, почему это воздействие не опознается аудиторией как художественное — и почему при этом даже два с половиной поколения спустя эта замечательная русская проза по-прежнему большей частью располагается в «зоне невидимости» породившей ее культуры. Книга может быть интересна всем интересующимся русской литературой, в частности русским модернизмом, а также историей превращения концентрированного экстремального опыта в концентрированный экстремальный текст.


    • Любовь Юргенсон, Двойничество в рассказах Шаламова (2005)

    • «Ситуации, переживаемые шаламовским героем, суть ситуации смерти. Речь идет не только о возможности или близости гибели, а о реальном ее наступлении, о прохождении через нее - герой вытесняется из своего «я», подменяется двойником, которому уже не суждено из этого состояния выйти. Двойничество создает в рассказе потаенный уровень повествования, отождествляемый с самой смертью, соотносимый с изложением от первого лица».


    • Наталья Иванова, Варлам Шаламов и Борис Пастернак: к истории одного стихотворения (сентябрь 2007)

    • «При всей восторженной даже любви и преклонении перед Пастернаком следы влияния его на Шаламова кажутся мне исчезающе малыми. Влияние Шаламова на Пастернака – сильнее».


    • Елена Михайлик, В контексте литературы и истории (1997)

    • «Сегодня, казалось бы, мы имеем дело с типичным случаем запоздалого торжества литературной справедливости. Но есть обстоятельства, которые не позволяют так думать. Шаламов знал себе цену как поэту, но оценить масштаб его дарования смогли лишь некоторые его коллеги — и уж вовсе немногие литературные критики. Для первых издателей Шаламов был, а для большинства читателей и до сих пор остается не столько поэтом, сколько реабилитантом. В еще большей степени это относится к шаламовской прозе. Стихи Шаламова все же оставались поэзией — хотя бы в глазах профессионалов. Тематика, официальный запрет, подпольное самиздатовское существование и демонстративная, победная «перестроечная» публикация «Колымский рассказов» создали им — как и многим другим произведениям лагерной литературы — устойчивую репутацию литературы свидетельства».


    • Елена Волкова, Цельность и вариативность книг-циклов (1997)

    • «В. Шаламов соединял в своем творческом арсенале самые, казалось бы, несоединимые тенденции, антиномии, полюсные оценочные суждения. Ему была чужда всякая однозначность, статика мысли, художническая законсервированность. Спонтанный художник, который “прокрикивал”, плача, рассказы своих первых циклов, надеясь в основном на тот отсев и отбор, который произведет память, который почти отвергал правку текстов своих рассказов на бумаге, он был вместе с тем мастером структурирования текстов. Это относится не только к композиции серий его рассказов, но и к строжайшему отбору двух-трех деталей, умению соотнести различные речевые интонации, создать богатейшие ритмико-синтаксические и ритмико-лексические ряды текста, переходы от одной точки зрения к другой».


    • Елена Волкова, Варлам Шаламов: Поединок слова с абсурдом (1997)

    • «Сегодня становится все более очевидным, что Шаламов — это не только и, может быть, не столько историческое свидетельство о преступлениях, которые забывать — преступно. В Шаламов — это стиль, уникальная ритмика прозы, новаторская новелл истинность, всепроникиющая парадоксальность, амбивалентная символика, блестящее владение словом в его смысловом, звуковом облике и даже в начертательной конфигурации, композиционная выверенность в сочетании с вариативностью, тонкая стратегия мастера и спонтанность ловящего “стремительную тень воображенья” поэта.»


    • Елена Волкова, Повторы в прозаических текстах В. Шаламова как порождение новых смыслов (2002)

    • «Повторы В. Шаламова — это приведение читательской и исследовательской эстетической позиции или в сторону общего, панорамно единого Текста или в направлении текста неповторимого и законченного. При этом смысловые центры сдвигаются на периферию, а периферия — к ядру текста. Единичный, точечный смысл вырывается в универсум, физическое — в метафизическое».


    • Францишек Апанович, Сошествие в ад (Образ Троицы в «Колымских рассказах») (2002)

    • «Легкая примесь иронии, или, более точно — автоиронии, с которой начинается повествование, не снимает совершенно серьезного отношения к теме и способствует, так сказать, обнажению, разложению и, казалось бы, разрушению метафоры (“кровавая жертва приносилась с соблюдением полной стерильности”), которая благодаря этому приобретает еще большую силу воздействия, чему способствует контекст других жертв из жизни заключенных, бросаемых к ногам этого страшного бога, описанных сплошь и рядом в колымской прозе».


    • Леона Токер, Оттенки суждения в рассказах Шаламова (2007)

    • «По ту сторону баррикады действуют в рассказах Шаламова и блатные осведомители. Эссе и очерки Шаламова последовательно непримиримы к этим вражеским станам. Но художественное произведение не призвано подтверждать и пропагандировать идеи и понятия».


    • Минако Такаги, Сохранить человеческое (1997)

    • «Чтобы определить художественную значимость этого произведения, автор проанализировала “Колымские рассказы” с трех позиций: их документальности, человековедения (философских размышлений о сущности человека), а также попыталась определить художественную форму рассказов. Детальный анализ показал, как органически связаны все три элемента в КР. В данной статье кратко излагаются выводы диссертации автора».


    • Лора Клайн, Овладение техникой (о ранней прозе В.Шаламова) (2002)

    • «Часть этих рассказов — остросюжетны, их можно отнести, с некоторой долей условности, к приключенческому жанру. Как правило, вымышленные герои действуют в экстремальных, тоже вымышленных, заданных волей автора обстоятельствах. Можно сделать вывод, что молодой писатель прежде всего ставил перед собой задачу освоения техники сюжетостроения как основы рассказа».


    • Елена Волкова, Тексты «Колымских рассказов» Варлама Шаламова в ракурсе неориторических и антириторических смыслопорождений Ю.М. Лотмана (2007)

    • «Данное сообщение стимулировано стремлением автора скорректировать некоторые собственные теоретические положения, сформулированные в моих книгах и статьях о В. Шаламове. А именно: несмотря на целый ряд оговорок, в них просматривается слишком четкое разграничение между риторическими фигурами шаламовской поэзии и его установкой на антириторику “Колымских рассказов”».


    • Игорь Сухих, Жить после Колымы (июнь 2001)

    • «Первая проблема при анализе КР (так обозначал цикл сам автор) — этическая. Хорошо известно, какой личный опыт и материал стоят за текстом: почти двадцать лет заключения в советских концентрационных лагерях, из них пятнадцать — на Колыме (1937 — 1951). Можно ли вопль оценивать по риторическим законам? Можно ли в присутствии такого страдания говорить о жанре, композиции и прочих профессиональных вещах?».


    • Натаниэль Голден, «Колымские рассказы» Варлама Шаламова: формалистский анализ (декабрь 2009)

    • «В 1970 году группа британских славистов решила возродить применявшиеся ранее методы формализма, избрав для своего структурного анализа малые литературные формы. В частности, эффективность данного подхода показала работа Л. М. О'Тула, предметом изучения которой явился “Студент” Чехова. Свою методику О'Тул описал в труде “Строение, слог и прочтение русского рассказа” – именно на эту работу опирается в своем анализе Натаниэль Голден. Следует отметить, что, в отличие от ранних формалистов, исследователь “Колымских рассказов” как раз пытается показать тесную взаимосвязь между самими рассказами и той средой, в которой они возникли».


    • Елена Михайлик, Другой берег (1997)

    • «В тот момент, когда Шаламов поставил себе задачу “запомнить и написать”, он, подобно Пугачеву и его товарищам, повел бой по своим правилам – из “Заключенного” стал “Писателем”. Человек, написавший “Колымские рассказы”, перенес сражение с вне человеческой системой на чуждую лагерю и родную для него самого территорию культуры».


    • Валерия Гончарова, Чеслав Горбачевский, «Ответственность графита на Колыме необычайна...» (2011)

    • «В жанровом отношении анализируемый рассказ весьма близок прозаическому гимну, хвале графиту и изобилует иносказаниями, аллюзиями, своеобразной поэтической рефлексией на пережитые автором-повествователем годы колымской каторжной неволи. “Графит” — это тот “жанровый сплав” (рассказа, стихотворения в прозе), который рождает своеобразный лирическо-философский сюжет, образует некий колымский контекст в его относительной целостности, контекст, возникший на стыке множества воспоминаний, посвященных единой теме — теме памяти о каторжной Колыме».


    • Елена Михайлик, Вишерский антироман как неопознанный объект (июнь 2015)

    • «В “Вишере”, как нам кажется, Шаламов попытался сделать тот самый, последний шаг в сторону полной аутентичности — написать вишерские лагеря «правдой того самого дня», глазами и руками именно того человека, который в них побывал — и не успел накопить еще иного опыта. Себя-прежнего. Увидеть то, что видел Шаламов образца 1929 года. Не увидеть того, чего тот не заметил бы. Восстановить язык, на котором утонувший в том времени человек описал бы свой лагерь. И этим описанием — приоритетами, отношением, лакунами — в свою очередь создать портрет рассказчика».


    • Елена Михайлик, Кот, бегущий между Солженицыным и Шаламовым (2002)

    • «Там, где Солженицын выстраивает батарею значений, Шаламов демонстрирует, что значения тоже не выживают. Разъедающий опыт Колымы транслируется не в упорядоченную информацию, а в переизбыток неупорядоченной. Шаламов пытается заставить читательский текст — личную культурную память читателя — взаимодействовать не с текстом рассказа, а с текстом лагеря».


    • Игорь Сухих, «Новая проза» Варлама Шаламова: теория и практика (июнь 2013)

    • «Теория и практика писателя-творца (в нашем случае – В. Шаламова), текст и его автометаинтерпретация не обязательно должны рифмоваться. Их контрапункт, даже конфликт – нормальное явление, требующее исследовательского внимания и объяснения. Авторские суждения и рассуждения должны быть соотнесены с научными представлениями и проверены его собственными текстами».


    • Михаил Михеев, Загадка «сквозных» персонажей и перетекание сюжетов в текстах Варлама Шаламова (2013)

    • «Все это (повторы и сюжетные несогласованности) распространяется не только на отдельных персонажей в рассказах внутри циклов. Не только на повествователей в них. И даже не только на рассказы внутри цикла. Но и вообще — на все тексты колымских циклов, потенциально на любой сюжет из них».


    • Валерий Есипов, Послесловие к публикации неизвестных глав «Вишерского антиромана», или Приглашение к заочному семинару

    • «Знакомство с любыми новыми, не печатавшимися прежде произведениями В.Т. Шаламова вызывает повышенный интерес не только у читателей, но и у исследователей. В этом смысле публикация неизвестных глав “Вишерского антромана” дает необычайно богатую пищу для размышлений — и о самом тексте, раскрывающем важные эпизоды биографии Шаламова, связанные с его первым лагерным сроком, и о художественном своеобразии жанра “антиромана”, и о перипетиях авторского замысла, и о причинах его недовоплощения (произведение, как известно, осталось незаконченным)».


    • Елена Михайлик, Варлам Шаламов: Призраки сюжета (февраль 2022)

    • В статье автор пытается реконструировать один из способов работы Варлама Шаламова с контекстом культуры. В частности, автор стремится показать, как Шаламов использует расходящиеся пласты этого контекста, чтобы генерировать в пределах рассказа альтернативные сюжеты (выбор между ними диктуется культурным багажом читателя). В пределах цикла тот же прием порождает некий лейтмотив распада культуры как личной и коллективной памяти.


    • Валерий Есипов, «Жизнь – штука серьезная, но бояться ее не надо» (2021)

    • «Рассмотрение основных и неизвестных ранее глав “Вишерского антиромана”, а также других материалов, имеющих отношение к этому произведению (они занимают в общей сложности семь папок архива), показывает, что работа над этой книгой складывалась у Шаламова очень непросто. Надо напомнить, что в отличие от большинства писателей советского времени, имевших возможность нормально издавать и переиздавать свои книги, делая их редактирование и корректуру, он вынужден был держать большинство прозаических рукописей и машинописей в «столе», не имея возможности по-настоящему их перечитать и отредактировать, и со временем у него образовался целый «завал» таких материалов. Поэтому, возвращаясь к тому или иному эпизоду своей жизни, Шаламов часто писал его заново, без оглядки не предыдущий текст, что неизбежно влекло за собой само- повторы. И в беловых, и в черновых материалах к “Вишерскому антироману” их особенно много. Кроме того, содержание архива показывает, что писатель был озабочен поисками формы и структуры новой книги».


    • Джун Сок Ким, Ким Джун Сок (Республика Корея), Мотивы и культурные парадигмы в лагерной прозе В.Т. Шаламова (на примере сборника «Колымские рассказы») (январь 2023)

    • Одними из первых русских произведений о жизни в ссылке являются «Житие протопопа Аввакума», написанное самим священником Аввакумом, и «Записки из мертвого дома» Ф. М. Достоевского. В рамках русского литературного процесса они остаются единичными явлениями своего жанра вплоть до второй половины XX века, когда формируется особая прослойка писателей — авторов лагерной прозы. 5 марта 1953 года со смертью И. В. Сталина завершился 16-летний период репрессий и террора, и в печати смогли появиться произведения В. Т. Шаламова, А. И. Солженицына, А. Д. Синявского, Е. С. Гинзбург, Ю. О. Домбровского, Г. Н. Владимова, А. В. Жигулина и др., которые впоследствии вошли в сокровищницу русской классики.


    • Антон Антипов, Образ лагерного мира в «Колымских» циклах В.Т. Шаламова (2014)

    • «В современном шаламоведении a priori принимается тот факт, что “Колымские рассказы” являлись для их создателя способом “сохранить живую душу”. Однако зачастую эта жизнесозидающая цель наполняется только эмоционально-биографическим смыслом. В действительности, и выбор Шаламовым “новеллы” как жанра, так как новелла избирает аномальный фрагмент бытия и на его основе создает общую схему состояния мира и человека”, и цикла как способа выстраивания, складывания “осколков”, — все это сознательный художественный выбор писателя».


    • Сергей Соловьёв, Шаламов и его святой (2023)

    • Именам Варлама Шаламова и Георгия Демидова предначертано стоять рядом. Не только потому, что они были друзьями на Колыме – насколько вообще может быть употребимо это слово в колымских условиях – но и потому, что именно Шаламов открыл Демидову дорогу в литературу. Несмотря на их спор в письмах и разрыв, о котором пойдет речь ниже.


    • Александр Большев, Ситуация коммуникативного кризиса в колымской прозе В. Шаламова (к проблеме рассказывания о трансцендентном) (2016)

    • Статья посвящена проблеме коммуникации в колымской прозе Варлама Шаламова. Главное внимание уделено тем случаям, когда коммуникативный сбой обусловлен соприкосновением шаламовских героев со сверхчеловеческим трансцендентным опытом, который не подлежит вербализации и коммуникации.

  • Воспоминания


    • Геннадий Айги, Один вечер с Шаламовым (1990)

    • «Я не люблю слова “потрясен”, - слишком часто мы его произносим. Со мной происходило нечто иное: какая-то тяжелая, могучая поступь вошла в пространство, в меня, в судьбу... Мощные, небывалые в русской прозе нашего времени, шаги Большой Прозы».


    • Ирина Емельянова, Неизвестные страницы Варлама Шаламова или История одного «поступления» (2011)

    • «“Я напишу, — сказал Варлам Тихонович. — А вы перепечатайте, и пусть она в понедельник отнесет. Пусть добавит что-нибудь из Маркса — для проходимости...” И он написал для меня эссе о Хемингуэе как мастере новеллы. Быть может, он и приспосабливался к менталитету вчерашней ученицы, «писал по-школьному», как можно популярней, упрощал свои мысли, но тем не менее даже здесь содержится набросок того, чего он касался и в своих письмах, и в статьях, о чем постоянно думал как писатель — в чем искусство новеллы, секрет ее построения. Ведь это была его тема — тайна рассказа, его нарративного механизма».